Ордынский волк. Самаркандский лев

Дело было сделано – от государства хана Тохтамыша, от Золотой Орды, не осталось и следа. Теперь весь Дашт-и-Кипчак, все Половецкое поле принадлежало Хромцу. Во главе улуса для вида он поставил кукольного хана Кайричака Оглана, которого мог сместить в один момент. Чингисхан мог негодовать, на небе ли, в аду ли, на простого эмира из Кеша, безродного выскочку, но этот амбициозный эмир перевернул весь существующий порядок вещей, презрел и растоптал Ясу Чингисхана, его священный закон, и сказал: «Теперь я хозяин на этой земле. Да будет так!»

Глава третья

Индийский поход

1

Прошло два года. Вся Центральная Азия лежала у его ног. Дашт-и-Кипчак был ему рабски покорен, он оказался буквально провинцией Мавераннахра. Туран стал одним из самых богатых государств на земле, а его столица Самарканд, возможно, самой богатой и роскошной столицей в подлунном мире. Но жизнь в движении. И армия истинного полководца жива, только пока она видит впереди чужие земли, где еще не ступала нога ее предводителя и где не проливалась в битвах кровь. Тимур нередко думал о том, что Аллах позволяет ему многое. Вершить судьбы миллионов, разрушать и создавать царства. Карать и миловать по велению собственного сердца – так, словно ему, Тимуру, доверили бразды правления над всеми народами. А если так и есть? Стало быть, он на верном пути, иначе Господь оборвал бы нить его жизни, как Он обрывал одну за другой нити жизни всех его врагов! Используя его, Тимура, отточенный меч! Не это ли лучшее свидетельство расположения к нему Аллаха?

И он, Тимур, должен отблагодарить Бога верной службой ему. Стать еще крепче и вернее на этом пути.

На пути джихада. На пути священной войны против неверных.

Сомнения в собственной правоте, как то, что вдруг укололо его в сердце под тем же Ельцом, когда ночью во сне он увидел мать Исы – Марьям, теперь почти не посещали его.

Тимур отдыхал под сенью прекрасного сада Дилькушаи, что в переводе с персидского означает «радующий сердце». Этот сад разбили недавно в предместьях Самарканда по личному распоряжению государя. Едва он произносил слово, как десятки тысяч людей принимались за работу. Все закипало вокруг, и вскоре из ничего возникало чудо. Большой азиатский муравейник работал на него круглые сутки. Он решил, что пусть город разрастается прекрасными садами во все стороны. И пусть все мусульмане, что захотят посетить Самарканд, вначале идут по аллеям райских садов, прежде чем войдут в столицу его государства. Идея была и новаторской, и полезной – построить рай на земле. Отдыхая от битв, Тимур лично участвовал в создании проекта сада Дилькушаи. Рассматривал рисунки, сделанные лучшими художниками Востока, одобрял узорчатые арки, ведущие в сад, породы фруктовых деревьев, которые будут там посажены. А еще с юношеским задором одобрил строительство голубятен в саду Дилькушаи, чтобы птицы взмывали над гигантским садом в небо и кружили над ним, ослепляя серебром крыльев на бирюзовом небе, на жарком солнце, а потом срывались вниз. А внутри сада построили небольшой дворец.

Вот тут, в этом благоухающем земном раю, в тени, на пестрых коврах, уставленных яствами и винами, Тимур вел беседу со своим другом и полководцем Хаджи Сайфом ад-Дином.

– Как долго ты будешь жить в этом прекрасном покое, мой повелитель? – спросил Сайф ад-Дин.

– Ведь это вопрос с подвохом, не так ли? – ответил вопросом на вопрос Тимур.

Они пили вино из серебряных чаш. Неподалеку бренчал и завывал небольшой оркестрик из лучших музыкантов Самарканда, и заунывная песня песков и оазисов трогательно разливалась по гигантскому саду Дилькушаи. В небе, над кронами деревьев, летали посланцами небес белые голуби.

– Я знаю тебя, – сказал Сайф ад-Дин. – И думаю, что это лишь затишье перед бурей. Великой бурей!

– А ты угадай, – усмехнулся Тимур, – прочитай мои мысли.

– Я не смею! – рассмеялся его полководец.

– А ты попробуй, мой друг, я разрешаю тебе.

– Твой взгляд может быть обращен только в два конца света, – предположил Сайф ад-Дин. – На запад и на восток. На западе султан Баязид Молниеносный и султан мамлюков Баркук.

Тень набежала на лицо Тимура.

– Перебивший все мое посольство, как мы выяснили, – кивнул государь. – Будь он проклят! Как же хочется ему отомстить!

– У того и другого лучшие армии мира, – продолжал Сайф ад-Дин. – После твоей, разумеется. И тот и другой – твои заклятые враги. И оба они – союзники друг другу. И союзники хана Тохтамыша.

Не так давно до Тимура дошла весть, что беглый хан вновь появился на горизонте. Его видели то в далекой стране Сибирь, то в Литве, то в Турции, то в Египте. Он вновь скликал войско на борьбу с эмиром Тимуром, но никто уже не слушал его. Это и забавляло Тимура, и, если говорить честно, раздражало его. Но он уже почти смирился с мыслью, что ему придется жить на одной земле и под одним небом с этим хитрым степным волком. Бегуном-везунчиком! Как видно, именно так Аллах испытывал их обоих – эмира Тимура и хана Тохтамыша!

– Продолжай, мой верный Сайф ад-Дин, – попросил Тимур.