Ордынский волк. Самаркандский лев

Конечно, если бы Тимур не хотел этого столкновения, то его бы и не было. Но теперь он всем сердцем желал решающей битвы, и его беки чувствовали это. Им тоже хотелось крови вероломных ордынцев!

И курултай решил: БЫТЬ ВОЙНЕ.

– Вы услышали волю моих полководцев, – сказал Тимур послам. – Пусть все решит Аллах и наши мечи. Вас я не отпускаю – пойдете со мной.

Послы поклонились – живы и целы, уже хорошо.

Тимур решил не идти коротким путем – через разоренные им среднеазиатские районы, где бы их встретило свежее и сытое войско Тохтамыша на откормленных в степях Дешт-и-Кипчака лошадях. Он выбрал сложный, хитрый, одному ему ведомый путь через Голодную степь.

– Ты ведь давно решил идти так? – спросил его Сайф ад-Дин. – Именно поэтому мы уничтожали на своем будущем пути всех могулов, не так ли?

Тимур только усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:

– Я их уничтожал на всякий случай. Было бы скверно, если бы мы оставили этих дикарей за спиной, как ты считаешь, мой верный друг?

Все было именно так. Тимур заранее подготовил им дальний путь, убрал возможные препятствия. Голодные и злые, весной они прошли солончаковую степь и вышли к реке Сарысу. Она показалась всем после этого пути райским источником. Армия Тимура не кланялась ни перед кем, но она поклонилась реке. Встав на колени, тысячи воинов пили чистую благословенную воду. Они утолили жажду, теперь стоило хорошенько набить желудки мясом и запастись провиантом. Армия переправилась через Сарысу и после нескольких переходов в предгорьях Улытау устроила великую облавную охоту. Убитой дичи оказалось даже больше, чем было надо для того, чтобы накормить всех и запастись впрок.

И только после этого полководец устроил смотр своим войскам. После такого тяжелого перехода он должен был знать, в каком состоянии его бойцы. Яса Чингисхана гласила: «Он приказал своим наследникам проверять лично войска и их вооружение перед битвой, поставлять войскам все необходимое для похода и наблюдать за всем, вплоть до иголки и нитки, и если какой-либо воин не имел необходимой вещи, то его надлежало наказать». Такие рекомендации по воинской дисциплине были великим подспорьем для таланта полководца. Тимур соблюдал эти правила неукоснительно, хорошо понимая, насколько был прав покоритель мира.

Армия выстроилась в степи туменами, в каждом тумене отдельно стояли тысячи бахадуров, в каждой тысяче – сотни. Всюду поднимались вверх знамена подразделений. Тимур объехал принцев – сыновей и внуков, стоявших во главе своих войск, и первых командиров, с которыми воевал долгие годы. Испытанные в боях вожди уже проверили своих солдат, теперь государь даст смотр командирам и, на свой выбор, бахадурам. Он мог вызвать из строя любого и, не жалея времени, проверить все оружие, экипировку, оснащение лошадей. Все знали об этом и приготовились.

С особой душевной теплотой Тимур подъехал к своему второму сыну – Умаршаху. Тот вышел из строя и, встав на одно колено, вложил свои руки в руки отца. От принца Тимуру преподнесли подарки.

– Встань, мой дорогой сын, – сказал Тимур. – Я горжусь тобой. – Государь нахмурился. – У тебя на глазах слезы – отчего?

– Я жду битвы, мой повелитель, это слезы радости и восторга, – вставая, ответил сын.

– Слова настоящего бахадура, – растроганный, кивнул Тимур.

Но он, умевший читать чужие мысли, потому что хорошо знал людей, не сумел в этот раз прочитать мысли старшего из оставшихся сыновей. Умаршах лукавил: другая была причина его слезам! Принц вспомнил, что всего этого могло бы и не быть: похода, знамен, степного ветра, гула сотен тысяч воинов, а главное – предчувствия самой великой в его жизни битвы! Если бы он тогда в степи Чукалак, вырвавшись в тыл врага, повернул коней, ударил бы по ордынцам и геройски погиб бы! Не было бы его следующих побед, когда он прикрывал тылы отцовской армии, ушедшей сражаться далеко в могульские степи, к истокам Иртыша, когда вынес натиск врага и нанес ему много поражений. Не было бы гордости отца за него, которую Тимур испытывал тогда и сейчас. И он не смог бы стать правой рукой государя, которая была так нужна великому эмиру Тимуру! И не было бы этого дня, когда он стоял под весенним небом древних монгольских просторов, во главе своего великолепного отряда избранных бахадуров Мавераннахра, и был готов сразиться с армией ненавистного врага. Все случилось так, как и должно было случиться! Воистину, так хотел Аллах!

Два дня шел осмотр войска – с раннего утра до позднего вечера. Тимур был полностью доволен своей армией, совершившей такой сложный изнурительный переход и оставшейся на зависть боеспособной. Его бахадуры, его гордость! Его щит и меч. Когда просмотр закончился, то, как отметил летописец, «стали играть в барабаны и литавры и подняли большой шум». Это был гром всеобщего ликования. Чагатаи потрясали округу и напитывались звуками будущей победы, которую так желали и так просили у Всевышнего.