Ордынский волк. Самаркандский лев

Тохтамыш смотрел на молодого русского князя, которого знал с детства, и думал: а не зарезать ли его за эту изворотливость, как раньше резали в Сарае русских князей? Но что он от этого получит – три сотни трупов? И не в Сарае он был, увы! А на диких просторах, и где-то рядом искал его очень сильный и опытный в битвах враг. А Василию Дмитриевичу, который знал всю ордынскую хитрость и коварство, тупую кровожадность татар, очень не хотелось умирать – он только что женился на своей давней избраннице Софье Витовтовне, которую пять месяцев назад привезли в Москву и митрополит Киприан обвенчал их. Под сердцем она уже носила их ребеночка. Жена отпустила его с горючими слезами, потому что не было никакой уверенности, что муж ее любимый, великий князь, вернется домой. Она ждала его в родной Москве и молилась перед иконой «Благодатное Небо», которую привезла с собой на Русь, а он, Василий Дмитриевич, стоял пред очами одного из самых лживых и вероломных правителей своего времени, от которого ничего хорошего ждать не приходилось. И Тохтамыш еще упрекал его в хитрости и лукавстве! Уже полтора века русским людям приходилось быть хитрыми и лукавыми и лгать напропалую, ужами изворачиваться, чтобы как-то выжить среди злых азиатов.

– Ступай, князь, мои люди покажут тебе твои шатры. А еще ты получишь свежих боевых коней. Я думаю, твои лошади едва волочат ноги после перехода. А битва не за горами, князь.

– Спасибо, великий хан, – поклонился Василий Дмитриевич. – Да хранит тебя Бог!

– Какой именно Бог, а, князь Василий? – мрачно спросил Тохтамыш. – У нас разные боги.

– Бог един, ты же знаешь это, великий хан.

– Ступай, хитрец, – кивнул тот.

Выходя из ханского шатра, Василий Дмитриевич не был до конца уверен, что их не перебьют за дерзость и самовольство. Тем более что Тохтамыш вслед ему, едва закрылись пологи шатра, прорычал: «Московиты! Дерзкие, лукавые! Словно и не жег я их, и не резал!» Хотел было сплюнуть Василий Дмитриевич, да охрана кругом стояла – нельзя, точно прирежут.

Василий и впрямь был умен и находчив. Он мог привести войско значительно большее, но не захотел рисковать своими людьми. Не захотел, чтобы русичи сложили головы за татарского хана на далекой от Московии земле. Он видел и сгоревшую Москву, когда возвращался домой с отцом, и тысячи порубленных и обгоревших трупов. И хорошо помнил свой плен в Орде. Хватит потакать Тохтамышу! Поэтому теперь взял самых храбрых, самых отчаянных и самых свободных – в первую очередь от семей: от жен, детей и стариков. И лично возглавил своих богатырей. Пример князя – лучший пример. И конечно, Василий Дмитриевич во всем положился на Господа, в руках которого были все живущие на земле люди.

2

То они шли неделями и не могли найти языка, теперь все было наоборот. Каждый день к Тимуру приводили пойманных татар, заблудившихся или просто потерявших бдительность. Особенно помогли трое пленников, по показаниям которых стало известно следующее. От одного из полководцев Тимура, от Идики Мангута[31], к ордынцам сбежали несколько человек. Идика сам когда-то служил темником в Орде, но перешел к Тимуру. В его отряде оказались предатели, они рассказали хану о приближении чагатаев: сколько их, как быстро продвигаются. Одновременно с этим разведчики увидели и крупные разъезды ордынцев. Эта новость взбесила Тимура – их выдали! Он приказал немедленно вырыть рвы и срубить чапары

[32], сколько успеют. Но врага не было. Теперь всех, кого отлавливали и допрашивали, тотчас убивали. Командирам отрядов поручили хорошо следить за своими воинами.

Наконец дозорные увидели три кошуна неприятеля. Три сотни человек – это уже много. Это были передовые отряды ордынского авангарда. Они появлялись в поле зрения и тут же уходили. Возможно, так они дразнили чагатаев, используя старую уловку – выманить и загнать в ловушку.

Тимур сказал своим командирам:

– И мы поступим так же. Увидите врага многочисленнее вас – в битву не вступайте, летите назад.

Но так получалось не всегда. Передовые отряды с обеих сторон все чаще вступали в лобовые столкновения. Тимур уже потерял нескольких отважных командиров, возглавлявших разведку. Тохтамыш был где-то совсем рядом. И вот игра в прятки надоела Тимуру.

15 июня 1391 года он позвал к себе сына Умаршаха и сказал ему:

– Возьми два тумена, найди Тохтамыша и напади на него с такой силой, чтобы он остановился, врос в землю и приготовился к бою. Пришла пора сражаться. Что ты скажешь, святой человек? – обратился Тимур к Сейиду Бараку, который сопутствовал ему во время всего похода, но был незаметен, потому что все время предавался молитвам.

В этот день он позвал жреца на военный совет. Ему необходимо было святое благословение. И все должны были услышать эти слова.

– Время пришло, государь, так говорит Аллах! – подтвердил жрец. – Он ждет подвига от тебя!