Ореолла

Пока Амелия накрывала на стол, постоянно улыбаясь и рассказывая мне забавные истории о сыне, Элиазар ушел приводить себя в порядок. Когда он вернулся, я расцвела в улыбке. Лицо было гладким, волосы чистыми и причесанными, правда, длиннее прежних, но мне понравилось. Я смотрела на него с восхищением, любовалась каждой мимикой, движением. Я была счастлива.

– Я хочу сыграть свадьбу здесь.

– Но твои родители вряд ли дадут на это согласие, – удивилась Амелия.

– У меня нет родителей. Мне пришлось от них отказаться, – вздохнула. – И не только это. Много событий произошло с того времени, как нас разлучили.

Я рассказала Элиазару и Амелии почти все. Только о Габаре не упоминала. Они слушали восхищенно, иногда улыбались или хмурились.

– Спасибо, тебе, любимая за все, что ты сделала для меня, – прослезился Элиазар. Видимо, история тронула его до глубины души. – Я так понимаю, ты теперь властительница Поднебесья? И должна вернуться во дворец?

– Я ни хочу туда возвращаться. Мне нравится здесь или на острове. Все эти дворцовые интриги не по мне.

– Тогда, нам ничто не может помешать сыграть свадьбу здесь, – улыбалась Амелия. Я видела, как она и Элиазар радовались такому повороту событий.

– Я хочу кое-кого вызвать. Думаю, вы с радостью встретитесь с ним. Но предупреждаю, он не человек.

Встала, выбрав посвободнее место на полу, начертила символ и круг внутри. Надрезала запястье. Громко произнесла сложные звуки.

– Повелитель Седьмого круга, я призываю тебя, явись… Габар, ну же.

Пламя затрепетала и в символе появился Габар.

– Моя любимая племянница. Тебе опять нужна моя по…

Он увидел Элиазара и Амелию. Тут же изменился его облик. Теперь я знала, что это настоящий. Элиазар сильно был похож на отца.

В комнате зависла мертвая тишина.

– Габариэль? – услышала я сдавленный дрожащий голос Амелии.

Она кинулась к нему, но поняв, что не может обнять, остановилась. Они не спускали друг с друга взглядов. Амелия плакала.

– Любовь моя, как же ты прекрасна, – умиленно промурлыкал Габар. Его глаза тоже были влажными.

– Это твой сын, Элиазар, – пролепетала она, проглатывая слезы.

– Я это знаю, – улыбнулся Габар. – Понял в день нашей не состоявшейся свадьбы с Ореоллой, – хмыкнул он.

– Так значит колдун, мой отец? – не на шутку удивился Элиазар. – Как же так?

– Да, милый. Заклятие «Верности» не рассеялось. Оно по-прежнему на мне.

– Вижу, тебе все-таки удалось разобраться с моей непробиваемой сестрой? – ухмыльнулся Габар.

– Удалось с твоей помощью. Если бы не твои советы, ты бы встречал меня в своем замке, а не я тебя в кругу твоей семьи.

– Я рад, что мои советы пригодились. – Он посмотрел на женщину. – Амелия, любовь моя. Я буду ждать тебя, счастье мое.

Она, захлебываясь слезами, отвернулась подошла к столу, схватила клинок и вонзила себе в сердце.

– Я иду к тебе, любимый, – прошептали ее губы.

– Нет! – заорал Габар. Он уставился на женщину полными ужаса глазами. – Что же ты наделала! – проревел он, качая головой.

Посмотрел на меня. В его глазах отразилась неудержимая мука. Не задерживаясь, вошел в символ и исчез.

До меня донесся стон Элиазара. Он выдернул клинок из груди матери, располосовав себе руку.

Все это происходило как в кошмарном сне. Я кинулась к женщине, надрезала запястье, надеясь, что моя кровь вернет ее к жизни. Элиазар перехватил, сжав мою руку мертвой хваткой. Кровь лилась на пол, образовывая лужицу. Когда рана затянулась, он отпустил руку, клинком полосонул себе по запястью неповрежденной ладони и теперь его кровь смешивалась с моей. Острием клинка из крови выводил символ, беззвучно шевеля губами. Символ вспыхнул голубым пламенем и тут же погас.

– Больше нас ничто не связывает. Уходи отсюда! – зарычал Элиазар не своим голосом.

– Элиазар…

– Я сказал уходи!

Он замахнулся на меня клинком. Я не узнавала Элиазара. Это был ни он. Его глаза почернели. Черты лица исказились. Его рука тряслась, словно кто-то давил на нее, а он сопротивлялся. Я услышала, как клинок стукнулся о пол, а Элиазар схватился за волосы, закинув голову, громко зарычал.

Больше я ничего не помню. Очнулась во дворце на острове. Меня прижимал к себе хранитель. Видимо, поддерживал, чтобы я не свалилась на пол.

Не помня себя, я освободилась от объятий и проковыляла к стулу. Закрыв руками глаза, разрыдалась. Как же мне было больно. Словно Амелия вонзила не себе, а мне кинжал в сердце.

– Как же так?! Я все испортила! – истерично рыдала я, проглатывая слезы.

– Ну, ну, успокойся, – донесся голос хранителя словно из далека. – Ты не виновата в случившемся. Это все равно бы произошло.

Я ощутила его прикосновения к моей спине и к волосам. Он поглаживал меня, старался успокоить. Я ревела, уткнувшись ему в грудь…

Что было потом, не помню. Очнулась в кровати. Рядом спал Ивэлен, а я лежала на его плече. Как такое могло произойти?

Вскочив, разбудила его. Хорошо, что я и он были в одежде, иначе не знаю, чтобы с ним сделала.

– Прости, – промямлил он, протирая красные глаза. Видимо, мало спал. – Уснул.

– Почему ты в моей комнате?