Орфей. Часть 1 (СИ)

А метроном отстукивал. Оставалась уже лишь треть отведённых на раздумье секунд. Скорее! Надо что-то делать! Но что она могла сделать, хрупкая девчонка 18-ти лет? И всё-таки главное - она поняла. Она уже всё поняла. А значит: никого не боялась, ни перед кем не трепетала. Не уважала больше никаких "представителей закона". Липа всё это! Комедия! Её захлёстывала безудержная ярость. Святая и всепобеждающая.

Ева молниеносно, сбивая бокалы и тарелки, вскочила на стол, оттуда, подпрыгнув, ухватилась за висящую на цепях, шикарную, под старину, люстру с подвесками. При этом крикнула, не сдерживаясь:

- Х...я всё это! Комедия х...ая! Они - такие же спецназовцы, как я!

Но что она могла успеть за эти три секунды, которые оставались до открытия портала меж мирами? Утащить с площадки Ивана? Уже нет! Поздно. Она не успеет. А Генрих тем временем, заведя свою "адскую машину", уже рванулся сюда, в зал, ей навстречу. Ребята с автоматами сделали шаг вперёд, к Ивану.

"Ах, комедианты! - кричала душа Евы, - я тоже вам комедь устрою! По крайней мере - "старому лису". Испробуй, падла, на себе! Не рой другому яму!"

С истошным криком Ева оттолкнулась, раскачалась, полетела, повиснув на люстре под звон подвесок, как цирковая гимнастка - чёткая, бесстрашная, неуязвимая в своей дерзости. На лету она вмазала со всей силы растопыренными ногами в грудь бегущему от установки Генриху и случайно зацепила второй ногой по спине с надписью - по парню в форме спецназовца. Обоих мужиков шандарахнуло её летящее тело, да так, что вбило обратно на площадку перед установкой. И вот они оба, сбив с ног Ивана, повалились друг на друга в кучу. Последний, совершив свой птичий полёт по воздуху, на них сверху брякнулась Ева. Метроном звякнул в последний раз. Какой-то общий вопль или вздох ужаса ещё стоял в воздухе, но уже таял, как нечто, ставшее нереальным, не принадлежащим нашему миру. Площадка, где только что барахтались четверо людей, опустела.

Первой вышла из транса Надежда (а может быть, вошла в ещё больший транс). Подбежала к установке, упала, поползла на коленях по ребристому металлу, воздела руки, зачем-то цепляясь ими за рычаги и шкалы. Потом, будто сдувшийся шарик, съёжилась, скукожилась вся, согнулась, завыла. Завыла по своему Генриху. А может, душа добрая, по всем, кто канул без следа?...

Вернутся ли они? Кто знает? Сотрудники лаборатории ещё долго стояли без движения. Потом тоже начали помаленьку выходить из ступора - стали бегать, кричать, куда-то звонить. В суматошной бессмыслице этих минут никто и не заметил бесследного, какого-то по-воровски поспешного исчезновения оставшихся троих спецназовцев.

Продолжение следует...