Орфей. Часть 1 (СИ)

- Но я после работы иду к моему больному - это мой долг. Я пересадил клонированное сердце, надо наблюдать...

- Ну, хорошо, понятно. Но потом, вечером.

- Я приду, обязательно. И знай: я рад за тебя. Горжусь. Прости за такие обычные слова - не мастер я для речей. Но, правда, я счастлив, что ты - мой отец. Я всегда верил в тебя. Ты открыл путь в параллельный мир?

- Да. Там уже побывали наши роботы. Установили капсулу для возвращения. Дальше мы, конечно, будем всё это совершенствовать. Но теперь уже на основании имеющихся данных мы можем отправить туда человека.

- Лучше бы сначала какую-нибудь мышку, - улыбнулся Иван.

- Приходи. Я всё тебе расскажу и покажу.

- Договорились. Вечером. Только я не понял: будет пышная презентация с прессой и тэ-тэрэ-пэрэ? Тогда я и Еву возьму в её роскошном платье от папочки-Рекса.

- Нет. Ты не понял. Я не устраиваю никаких презентаций. Всё это после, уже в Америке. Иначе научный мир меня постарается растерзать, как и тебя. Пока что всё это скрытно. Не надо никакой огласки. А Ева...

Она в это время уже стояла под струями тёплого душа, становилась всё веселее, задорно-злее. Новые свойства экстрасенса развивались, крепли в ней, она улавливала (не слухом - чем-то другим) разговор в холле, который как интриговал её, так и тревожил.

Генрих предварительно спросил:

- Её нет рядом? Она не слышит?

- Она ушла.

- Видишь ли... Вначале я радовался, что ты получил ту, которую хотел. Ведь ты такой однолюб! Но сейчас, сынок, я в ужасе. В свете того, что я узнал о ней... Подробности при встрече. Скажу только: она - исчадье ада. Шлюха до мозга костей. Остановись, пока не поздно, не женись на ней. Я предоставлю тебе весть компромат, увидишь сам...

- Уже успел сфабриковать? Оперативно работаешь. Вот что. В таком случае, ты не только её, но и меня у себя больше не увидишь. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Давай забудем друг друга, - рубанул Иван в ответ.

- Подожди! Не горячись! Сынок! Я люблю тебя! Только потому и говорю тебе то, что узнал недавно. Не любил бы - молчал бы. А ты вот так со мной!... Сынок...

- Успехов в работе! - сказал тот ледяным тоном и потянулся отключить связь.

- Нет! Постой! Я говорю правду! Я всё докажу и покажу тебе! Мы должны увидеться сегодня вечером! Ничего важнее быть не может! Умоляю тебя, сынок! Я жду тебя. Это архиважно для нас обоих. Приходи. А там - сам рассудишь в конце концов. И про презентацию моего открытия не забывай. Самый торжественный день для учёного. Уважь меня, Ваня. Я ведь к тебе пришёл, когда ты звал меня.

- Приду. Ненадолго, - сквозь зубы процедил Найдёнов-младший.

- Ева спокойно вымылась. Глядя в зеркало, чуть заносчиво вздёрнула голову, распустила локоны из-под прозрачной шапочки, вглядываясь даже не в зеркало, а в собственную даль в зазеркалье. Прошептала самой себе:

- Так вот какой удар нанёс по мне, вернее, по нашему браку, нашему счастью этот старый шантажист... Вот так. Но - надо держать удар. У него есть чему поучиться. Нельзя больше быть наивной дурочкой. Нам объявлена война. Подлая, подковёрная, со всем арсеналом лжи и притворства. А мы? Мы до сих пор были беззащитны. Мы не умеем подтасовывать и оклевётывать. Поэтому проигрываем таким, как он. Выходит, мы слабее его, старого лиса с голубыми глазками? Стоп! Возьмём на вооружение его метод. Он настаивает, чтобы Иван пришёл один. Элементарно! Значит он готовит (не только фотомонтаж на меня), он готовит ловушку. Он ведь всё же примитивен. И повторяется. Что ж, я тоже стану примитивной, даже нахрапистой. Если ты так не хочешь видеть меня, "любимый", дабы я не смешала твои карты, тогда, "свет очей моих" я прилечу к тебе "на крыльях любви".И никуда ты не денешься. И не в платье со шлейфом от Рекса, уж больно я в нём беспомощна, а в самых что ни на есть потёртых джинсах. Кто знает? Когда идёшь к лису в нору... Может, и драться придётся?

- Кого я вижу?!! Ева! Ванечка!

К ним навстречу с распростёртыми объятьями мчалась Надежда, такая вся сегодня праздничная, и не только потому, что её серая блузка была очень дорогой, из модного ныне зеркалящего материала, с длинными, в цвет, кружевами на рукавах и вороте. Вся она мчалась в порыве радости: наконец-то её дорогой мальчик тут! Да ещё не один, Ева держится за его руку. Какой он стал солидный, маститый, великий учёный. Он добился, сумел, вернул свою мечту. Всё это наполняло сейчас восторженную душу Надежды, даже переполняло. Поэтому поначалу она просто ни на что не была способна, кроме объятий, слёз сквозь улыбку, да каких-то отрывочных возгласов.

Иван представил Еве Надежду Андреевну. Но это, собственно, и не требовалось. И так известная со слов Вани тётя Надя была вся, как на ладони. Благодаря своей новой способности вмиг постичь, что за человек спешит к ней, раскрыв объятья и улыбаясь, что это за существо, нет ли камня за пазухой, чем душа полнится..., Ева тут же обратилась к ней со всей возможной теплотой:

- Наслышана о вас, даже очень много, Ваня часто рассказывает. Наверное, все дети-сироты привязываются к какой-нибудь женщине, ищут замену матери. Такая женщина для него - вы.