Орфей спускается в ад

Ханна. Ничто человеческое не вызывает у меня отвращения, если не несет в себе злобы или жестокости. И я говорила вам, как он себя вел – осторожно, виновато, застенчиво и очень-очень деликатно. Однако я отдаю вам должное, что все это было довольно фантастично.

Шеннон. Вы…

Ханна. Я – что? «Фантастика?»

Пока они разговаривают, из номера Нонно то и дело слышится бормотание. Внезапно его голос становится громким и четким.

Нонно. И, наконец, ломающийся стебельПадет на землю, а оттуда в гребень…

Его речь перерастает в бормотание. Стоящий за спиной Ханны Шеннон кладет руку ей на шею.

Ханна. Это вы зачем? Собираетесь меня задушить, мистер Шеннон?

Шеннон. Вы не выносите прикосновений?

Ханна. Приберегите их для вдовы. Это не для меня.

Шеннон. Да, вы правы. (Убирает руку.) С безутешной вдовой, с миссис Фолк, можно, а с вами нельзя.

Ханна (сухо и непринужденно). Старая дева теряет, вдова находит, мистер Шеннон.

Шеннон. Или наоборот. В любом разе это похоже на салонную игру где-нибудь в Виргинии или на острове Нантакет. Но вот… мне интересно…

Ханна. Что интересно?

Шеннон. Не могли бы мы… путешествовать вместе. В смысле – просто путешествовать? Вместе?

Ханна. А вы думаете – могли бы?

Шеннон. Почему бы и нет? Не понимаю, отчего нет?

Ханна. Полагаю, вся иррациональность этой идеи станет вам гораздо яснее поутру, мистер Шеннон. (Складывает позолоченный японский веер и встает со стула.

) Утро всегда мудренее вечера, оно возвращает нас к действительности. Спокойной ночи, мистер Шеннон. Надо уложить вещи, пока я не совсем устала.

Шеннон. Не бросайте меня здесь одного.

Ханна. Нужно уложить вещи сейчас, чтобы встать на рассвете и попытать счастья на площади.

Шеннон. Завтра на этой выжженной солнцем площади вы не продадите ни одной акварели, дорогая мисс Джелкс. По-моему, вы мыслите не совсем реалистично.

Ханна. Более реалистично – это думать, что мы можем путешествовать вместе?

Шеннон. По-прежнему не возьму в толк, отчего бы и нет.

Ханна. Мистер Шеннон, сейчас вы не в том состоянии, чтобы куда-то с кем-то отправляться. Это жестоко с моей стороны?

Шеннон. Хотите сказать, что я тут навсегда застрял? И, в конечном итоге, приткнусь… к безутешной вдове?

Ханна. Мы все к кому-то или к чему-то притыкаемся, и если к кому-то вместо чего-то, то, возможно, нам везет… несказанно везет. (Заходит к себе в номер, затем на пороге поворачивается к нему.) Да, а завтра… (Подносит руку ко лбу чуть смущенно и устало.)

Шеннон. Что – завтра?

Ханна (с трудом). Думаю, завтра нам лучше не выказывать особого интереса друг к другу, поскольку миссис Фолк – болезненно ревнивая женщина.

Шеннон. В самом деле?

Ханна. Да, она, похоже, неправильно поняла нашу симпатию, наше сочувствие друг другу. Поэтому я думаю, лучше нам не вести долгих разговоров на веранде. Во всяком случае – до тех пор, пока она более-менее не успокоится. До того нам хорошо бы лишь желать друг другу доброго утра или спокойной ночи.

Шеннон. Даже этого можно не говорить.

Ханна. Я буду говорить, но вам отвечать необязательно.

Шеннон (в ярости). А как насчет того, чтобы нам с вами перестукиваться? Знаете, как заключенным в соседних камерах, которые стучат в стены? Один удар: я здесь. Два удара: ты там? Три удара: да, я там. Четыре удара: хорошо, мы вместе. Господи!.. Вот, возьмите. (Выхватывает из кармана золотой крест.) Возьмите и заложите, это золото высшей пробы.

Ханна.

Что вы, что вы…

Шеннон. Там еще крупный аметист, он покроет ваши расходы по возвращению в Штаты.

Ханна. Мистер Шеннон, вы несете полную чушь.

Шеннон. И вы тоже, мисс Джелкс, говоря о завтрашнем дне и…

Ханна. Я только сказала…

Шеннон. Завтра вас здесь не будет! Вы об этом забыли?

Ханна (с легким нервным смешком). Да, я забыла, забыла!

Шеннон. Вдова хочет, чтобы вас тут не было, и вы отсюда съедете, даже если ваши акварели станут продаваться на площади, как горячие пирожки. (Он пристально смотрит на нее, безнадежно качая головой.)

Ханна. Полагаю, вы правы, мистер Шеннон. Наверное, я от усталости плохо соображаю или заразилась от вас лихорадкой… Я как-то упустила из виду, что…

Нонно (внезапно зовет ее из своего номера). Ханна!