Оригинал

Вода оказалась ледяная, но это перестало иметь значение, едва я оказалась сидящей на Грегордиане с его пульсирующей твердой плотью глубоко внутри. Деспот, как всегда, делал все по-своему. Схватив за бедра, напористо протолкнулся в меня, сразу вторгаясь на всю длину и заставляя изогнуться в его захвате от шокирующего удовольствия и легкой боли одновременно. И так и замер, не позволяя шевельнуться и мне, заставляя прочувствовать каждым нервным окончанием собственное безграничное обладание и неотрывно глядя мне в глаза, чтобы не пропустить ни одного нюанса моего подчинения и признания, до какой степени он проникает и не только в мое тело. И, только получив именно то, что хотел, он стал ласкать меня. Поливал ледяной водой и тут же жестко впивался обжигающим ртом, оглаживал грубыми ладонями. Целовал, облизывал, сжимал, царапал зубами, вдавливал пальцы, будто хотел проникнуть под кожу, прикусывал так, что я едва могла стерпеть, и тут же снова щедро зачерпывал ладонями воду и лил на горящие от его чувственных истязаний места. И при этом хранил полную неподвижность внизу, не давая и мне скользнуть по его члену хоть на сантиметр. Контраст и неподвижность сводили с ума и вынуждали внутренние мышцы сжиматься до неимоверных, на грани боли, судорог. Я только и могла, что извиваться на нем, пронзенная, насаженная, отдающаяся в его полную власть, и умолять сквозь стоны и вскрики о большем. Мне так хотелось тоже кусать и впиваться в его кожу, но, даже безумствуя от возбуждения, я помнила, что каждое мое прикосновение может принести ему мучения, и поэтому сцепила пальцы за спиной, подставляясь под его сексуальные пытки еще больше и мстила за них лишь яростными поцелуями, когда могла поймать его губы.

Мой оргазм был подобен шоку и накрыл меня совершенно неожиданно от одних только свирепых ласк деспота и мощной пульсации и рывков его члена во мне. Крича, содрогаясь и выгибаясь, я утащила Грегордиана за собой. Он кончил, уткнувшись мне в шею, хрипя и дрожа всем телом и так и не сделав ни единого толчка.

Глава 15

— Вот интересно, если все что угодно можно сотворить магически, то зачем прилагать усилия и строить, шить, готовить? — я ощущала себя сытой во всех отношениях и щедро обласканной кошкой, лениво выводя на широкой груди Грегордиана слова, что вслух ему сказать не решалась, и любуясь его резким профилем. — Это же какая-то бессмысленная трата сил и времени выходит, разве нет?

Уже давно вернулись посланные мною куда подальше асраи и ух-эсге, и в ожидании прилета фойетов, что должны доставить нас с архонтом в Тахейн Глифф, был разбит лагерь, сотворен шатер со всеми полагающимися подушками и покрывалами и даже приготовлена еда. Устав от эротических упражнений и наевшись, мы с Грегордианом лежали в шатре, мирно общаясь. Ладно, от секса устала в основном я, сомневаюсь, что у деспота вообще в этом смысле существовала кнопка выключения. И общалась тоже я, Грегордиан о чем-то размышлял и отвечал мне рассеянно и кратко, но при это не отделывался невнятным мычанием и не говорил что-то невпопад, а значит, хоть немного да слушал. Меня же, разморенную и довольную, прямо пробило на любопытство и разговоры. Почему нет-то?

— Все, что сотворено магически, нестабильно, Эдна, — Грегордиан поймал мое запястье на середине написания слова «охрененный», прижал к губам тонкую чувствительную кожу, а потом мягко и чуть щекотно облизнул, словно просто наслаждаясь вкусом. Я себя в очередной раз поймала на том, что улыбаюсь. Наверняка чертовски глупо и осоловело, пялясь на моего деспота, как влюбленная дура, которой начисто мозги отшибло. Но меня это не волновало. Ни капельки. Я в настоящем тропическом раю, с мужчиной, способным завести меня одним пристальным взглядом и прямо-таки утопить в наслаждении. Солнце греет, теплый ветер ласкает кожу, в желудке приятная тяжесть, и при этом все тело будто наполнено пузырьками воздуха, такое легкое, бесконечно чувствительное и умиротворенное одновременно. Неприятности, жестокость, кровавые драмы? Не-а, не слышали. Точно не сейчас.

— А ощущается вполне даже стабильным, — вяло возразила я, потираясь о его кожу носом и с удовольствием вдыхая запах. — То есть я чувствовала разницу между водой и той жидкостью, что сотворял для меня Алево, но вещи и предметы кажутся вполне натуральными.

Грегордиан заворочался, и я почувствовала, как вздулись его грудные мышцы, буквально подбросив мою голову.

— Алево делал чтобы то ни было для меня, Эдна. — Ох, ну, само собой, не указать на расстановку приоритетов нельзя было. Ну это же архонт Грегордиан, что тут скажешь. — И, возможно, для твоего зрения и восприятия все магические творения так и выглядят. Но не для фейри. Для нас они хоть и вполне реальны и осязаемы, но как бы недостаточны.

— Недостаточны?

— Именно так. Неполноценны в отличии от настоящих вещей. Посмотри на ткань полога. Какой ты ее видишь?

— Плотной, тяжелой, очень похожей на натуральный шелк, — прищурившись, ответила я.

— А теперь потрогай, — Грегордиан протянул руку и, схватившись за ткань, подтянул ее ко мне.