Орлиное гнездо

– Звал, барин?– спросил Лукьян, подобострастно кланяясь.

– Поди сюда.– поманил пальцем помощника Баташов.– Дело есть. Скажи, у соседа нашего, помещика Михалкова, хороша дочь?

Бровь Лукьяна в изумлении приподнялась, но он тут же справился с эмоциями и поспешил ответить.

– Хороша, да глуха только.

– Так. А у купца Старикова?

– Хороша. Да только шашни у нее с Муромским купцом.

– Ну и.....

– Дак отец пока против. Говорит, пусть по более деньжат подкопит, коли свататься хочет. Мол, нищеват, купец то Муромский.

– Ну а мы, я, сгожусь в женихи то?

Лукьян окинул фигуру хозяина придирчивым взглядом.

– Дак барин, негоже тебе на купчихе жениться. Да и сердце ее другому принадлежит.

– Не учи, пес! Слушай волю мою. Прознай мне все про Старикова.

– А что интересно барину?

– Все. Каково состояние, сколько должен, кому, сколько ему, словом все!

– Это я барин и так знаю.

– Ну поведай.

Лукьян рассказал все, что знал хозяину. Баташов сидел насупившись, и жадно впитывал рассказ Лукьяна.

– Так, добре, Лукашка. Говоришь, у соседа закладные его есть, вексельные? Хорошо. Хорошо. Вот что. Поезжай по соседям, скажи, я оплачу векселя Старикова, выкуплю закладные, только без шума чтоб.

– Как велишь барин.– низко кланяясь, Лукьян вышел из кабинета.

На следующий день Андрей Родионович выкупил закладные и векселя Старикова у всех, у кого вокруг занимал купец.

– Ну что, Лукьян, подожди чуть, самое интересное впереди.– потирая руки, порадовался магнат перед помощником.– Вели завтра лучшую пару запрячь, да карету по нарядней. Поедем план, в жизнь претворять.

Купец Стариков был не знатного роду. Когда-то давно, его предок был кем-то более или менее нужным при дворе Ивана Грозного, от которого и обломилось тому слегка от общего пирога, что раздавал царь, отбирая у бояр. К земле душа у него не лежала, к торговле тоже. Доставшееся по наследству купеческое дело, он вел кое-как, больше неся убытки, чем обогащение. К своим пятидесяти годам, он во многом разочаровался в жизни. Жена рано ушла из жизни, еще при родах. Единственная радость в его жизни – это красавица дочь, на которую он все не мог нарадоваться. Звали ее Наталья, как и мать Андрея Баташова.

Черные, как смоль, волосы, каскадом падающие вниз ниже плеч. Карие глаза, восточный разрез глаз, статный, тонкий стан, высокая, одним словом писаная красавица. Восточные черты лица ей достались от прабабушки, которая согрешила с последним из рода монгол, тогда еще кочевавших по просторам стонущей под игом Руси. Наталья же не страдала от этого, наоборот, ее индивидуальная красота придавала ей то ощущение собственной значимости, которое позволяло ей чувствовать себя, как в обществе себе подобных, так и барышень более высокого сословия.

Год назад, находясь в поездке с отцом в Москве, она познакомилась с сыном соседа по лавке, на рынке, где торговал ее отец. Постепенно их дружба перешла в крепкую и взаимную любовь. Но отец Натальи, Андрей Стариков, желал лучшую партию своей дочери, а потому старался оттянуть свадьбу до последнего.

Брак с купцом из Мурома был не из лучших, по его мнению, еще и потому, что из- за невезучести в торговле, он влез в такие долги, которые во много раз превышали все мыслимые возможности выплатить их. Поэтому он искал более подходящую кандидатуру, стараясь при этом решить и свои проблемы. Приглашая то одного, то другого к себе под видом деловых собеседований, он тем самым знакомил свою дочь с претендентами на ее руку и сердце, заодно проверяя ее реакцию. Но все было тщетно. Сердце Натальи было навсегда отдано молодому Муромчанину. В конец уже отчаявшись, он уже был готов дать разрешение на брак дочери с купцом из Мурома, да и выплатить наконец хоть часть долгов. Но…

Шел десятый день апреля. Земля быстро подсыхала. Снег грязной массой был уже так, кое-где, в лощинах, лесу, теневых сторонах оврага. Поля уже оголились. Прилетевшие грачи бродили по вспаханной с осени земле, выискивая червячков и жучков, проснувшихся от спячки. Небо наполнялось веселым щебетанием птиц, которых с каждым теплым днем становилось все больше.

По деревенской избитой дороге, мчалась открытая карета. Покрашенные красной краской колеса, черный короб кареты, привлекали взор. Белая, спорая пара лошадей стремительно несла ее вперед. Кучеру даже не надо было лишний раз окрикивать коней, они шли сами, словно одержимые, играя друг с другом.

В повозке сидели Андрей Баташов, принарядившийся в нарядный кафтан и Лукьян, его правая рука. Карета направлялась к купцу Старикову. Баташов был весел в предвкушении предстоящего спектакля.

Из- за поворота показался небольшой, но красивый дом из белого известняка, с прудом. Андрей набросил на себя маску суровости.

Карета подъехала к крыльцу. На крыльце появился слуга и поспешил к бричке.

– Андрей Родионович.– низко кланяясь пролепетал лакей, увидев важного гостя.– В гости, али как?

– Не твоего ума дело.– пробасил Андрей.– Поди, доложи хозяину, что я приехал.

Лакей изогнулся в поклоне и поспешил в дом.

– Не дрейфишь, Лукьяшка?

– Нет, барин. С тобой хоть в огонь.

– Молодец! Будь всегда таким – останешься при деле.