Ороро

– Энис, – осторожно позвал ее Ороро, немного тревожась, как бы от горя способность рассуждать ее не покинула. – Мы все исправим. Мы вернем Ингрэма, слышишь? Ты пока исцели его раны, а я отправлюсь в Нижний мир, достану книгу с нужным заклятием.

Энис медленно повернула к нему лицо, и Ороро отшатнулся – на миг показалось, будто на него взглянул мертвец.

– Ты в своем уме? – хрипло спросила она. Этот голос так был не похож на ее, звонкий, насмешливый. Этот голос принадлежал рассыпающимся от малейшего движения старейшинам, что доживали свои последние дни в преклонной старости.

– Это единственный выход, – твердо, убежденно ответил Ороро. – Воскресить его. Разве ты этого не хочешь?

Темно-красная корочка на разбитых губах Энис треснула, брызнули капли крови от ее нарастающего безумного смеха. Энис умолкла, посмотрела на него диким, полным ненависти взглядом.

Ороро невольно попятился и тут же рассердился на себя, что испугался этой глупой человеческой женщины.

– Тебе мало того, что ты натворил, так ты еще хочешь обречь Ингрэма на муки, извратить его суть?

– Да что ты…

– Думаешь, запретные заклятия просто так прозвали запретными?! – голос разъяренной Энис все нарастал и звончел, становился прежним. От злости ее магия вспыхнула зеленью, колыхнулись тяжелые длинные волосы. – Ты не вернешь Ингрэма! Да, он будет дышать, двигаться, издавать звуки и остальное, но это будет уже не Ингрэм, а тень с другой стороны! Ингрэм будет заперт в прокаженном смертью теле, заперт навечно в ловушке – ничего ведь даже неизвестно, что происходит с душами погибших, которых пытались воскресить! Ты хоть представляешь, на что его обречешь? Думаешь, я позволю тебе это с ним сделать? Ты уже достаточно принес ему горя! Хотя бы теперь оставь его в покое!

Огорошенный Ороро задрожал.

– Да нет же, – он тщетно пытался улыбнуться и подобрать нужные слова, но с ужасом все больше чувствовал правоту Энис.

Может… да, нужно обратиться к Цертеру, он Абсолютный Создатель и что-нибудь придумает, как всегда, нужно просто постараться и…

– Нет, – холодно и веско сказала Энис и вперила в него гневный взгляд. – Ты ведь не глупый маленький тэйвер. Подумай головой. Разве стала бы я сидеть и отговаривать тебя, будь хоть малейшая надежда вернуть его?..

Ее глаза наполнились слезами. Она отвернулась, опустив голову.

– Да нет же… – бормотал Ороро, вцепившись в свои короткие волосы. Блеснуло в голове воспоминание – как Ингрэм уговаривал его постричься, как, по-доброму усмехаясь, ерошил волосы. – Да как же?..

Надежда, что давала силы и помогала держаться на ногах и рассуждать здраво, стремительно иссыхала, крошилась в пыль. На ее месте росла колючая паника, надвигался бесконечный ужас, чувство потерянности, обреченности, да такой силы, что невозможно было нормально дышать. В груди, в горле будто набились острые камни.

Ингрэма не было. Теперь уже навсегда.

Небольшой зал абсолютной темноты находился в доме Вортара. В нем частенько уединялся Цертер для некоторых экспериментов и глубинных медитаций – то было опасно, но так можно было быстрее восстановиться, пояснил как-то он. Привести разрозненные мысли в порядок, успокоиться, обрести потерянное.

Ороро сомневался, что зал абсолютной темноты поможет ему, да и кто допустит его туда? Испугаются, как бы в миг глубинного погружения Голод снова не взял верх. Да и не хотелось ему, по правде, прекращать эту сжирающую изнутри агонию – заслужил, а если и случалось такое, что забылся, улыбнулся чему-то невзначай, как нахлестывало чувство вины и стыда. Как смел он улыбнуться, забыть о том, что натворил, оскорбляя память Ингрэма?

Со временем острая боль потери и вины притупилась, но продолжала постоянно за ним следовать, приросла, словно вторая пара крыльев, много больше и тяжелее первой, накрывала, когда ей вздумается да по малейшему поводу.