Ороро

Шаги удалялись, Вортар что-то возмущенно говорил Рокусу. Входная дверь открылась и закрылась. Ороро медленно расцепил крылья, руки, выпрямился, разглядывая нависший темный потолок. Осторожно сел, оперся руками о меховый ковер, уставился на светлую щелочку под дверью. Чувствуя босыми ногами холодный пол, направился к ней. Схватился за круглую ручку и, устало прикрыв глаза, открыл дверь.

Перехватив поудобнее сумку с рассортированными и перевязанными бечевкой письмами для тэйверовых слуг, Ороро выдавил улыбку сестре и махнул ей рукой на прощание, демонстративно не глядя на Вортара и Рокуса.

Куда открыть Дверь, не возникло ни малейшего сомнения. Следовало проведать кое-кого. Двоих.

Свежий благодатный воздух Срединного мира оглушил, очередное воспоминание рассыпалось в сознании тенью настоящего. Когда он перешел сюда в первый раз спустя семь лет, его оглушило то же самое чувство, что сейчас.

Ничего не изменилось – тот же лес, то же небо над головой, солнце на том же самом месте.

Изменилось все – моргнув, приглядевшись, он заметил заброшенный дом, заросший двор, огород и сад, перекошенный старый забор.

Вздохнув, он поплелся к дому.

В тот раз, когда здесь кроме него была Энис, он не решился войти – боялся, что тогда снова сорвется, и в этот раз уж точно прикончит ее, и получится, что Ингрэм зря погиб.

Хотя он действительно зря погиб. Энис того не стоила.

Ороро помотал головой, чтобы прогнать эти мысли наверняка. Если мыслить так, то это обесценит действия и стремления Ингрэма.

Хотя какая теперь разница…

Он толкнул свисающую с петель входную дверь. В доме было темно, прохладно, пыльно, во все стороны разбежались букашки от первого же шага. Ороро чихнул.

Это место мало походило на то, что запечатлелось в его памяти. Часть мебели была сломана, но большей части не хватало, как и сундуков, где Ингрэм хранил снадобья и другие полезные вещи. Перебитая посуда лежала в углу, камин был переполнен старыми углями, золой да пылью, полка над ней была пуста, и Ороро с горечью вспомнил о своих сокровищах, которые хранил там. Он опустился на колени перед очагом и, мало надеясь, протянул руку – стряхнуть пепел, пыль, может, найдется что-нибудь… Он изумленно вскинул брови, быстро достал эту твердую уцелевшую штуку и узнал в ней вырезанного из дерева вечность назад древнего божка из книги Мэриэль. Помнится, он зачаровал его от огня для сохранности.

Ингрэм выжег клятву с руки, но эту фигурку не выбросил.

Ороро хорошенько вытер ее пальцами, с нежностью погладил между рожками и положил в сумку. Встал, огляделся еще раз и вышел во двор.

Он провел здесь чуть больше года и не мог назвать это время простым и легким – оно страшило неопределенностью и хрупкостью неустойчивого положения. Они с Ингрэмом долго притирались друг к другу, и сейчас Ороро понимал его лучше и тоскливо думал, что тогда мог сделать по-другому, чтобы избежать случившейся с ним беды.

Ороро обвел внимательным взглядом то, что прежде было огородом, садом, где он выращивал цветы, где они посадили саженцы кустов и деревьев, и с удивлением вдруг увидел нечто, что заставило его, спотыкаясь и не отрывая взгляд, приблизиться. Это оказалось высокое тонкое деревце с маленькими, еще не распустившимися белыми бутонами и зачатками нежно зеленых листьев. Не веря глазам, Ороро уставился на выцветшую от времени веревочку на стволе. Веревочка, бывшая некогда полоской красной ткани, порвалась, но успела врасти в дерево. Ороро коснулся ее пальцами, погладил шероховатый ствол вишни. На глаза навернулись слезы. Он медленно опустился на колени, ткнулся лбом в ствол деревца, продолжая касаться его пальцами.

Прохладный весенний воздух быстро перетекал в холодный. Прикрыв глаза и вдыхая полной грудью запахи земли, дерева, травы, Ороро отстранился от дерева и, усмехнувшись, встал. Благоговейно коснулся тряпицы, отвернулся и зашагал по заросшей тропе, ведущей к выходу из леса – к деревне, что ныне примыкала к Бриену, к кладбищу, где надеялся найти могилу Мэриэль.

Дневники Цертера

После одного случая, о котором Орохин упрямо отказывался нам говорить (лишь недавно мы узнали от госпожи Урухи, что в некой заварушке погиб пустой человек, к которому Орохин был крепко привязан), он на долгое время замкнулся в себе и с пугающей частотой стал оборачиваться полукровкой.

Конечно, я не мог не воспользоваться этим шансом, чтобы изучить его способности получше. Обозвав меня безумцем, Вортар попросил Вертера помочь Рогуро с охраной полукровки (вернее было бы сказать – с охраной окружающих от полукровки).

Сам по себе Орохин с виду некая помесь тэйвера и уркаса, причем внешнего сходства больше с тэйверами. Полагаю, благодаря триштраму, который принимала его мать во время беременности. Если не приглядываться и не обращать внимания на маленький рост, Орохина можно принять за тэйвера. Кожа серая, на лице черные узоры (правда, не характерные для клана, к которому принадлежала его мать), строение его тела более плотное, хвост короче и толще, кости шире, форма рук отличается, и на пальцах (в том числе ног) прочные когти.