Ороро

Он был полукровкой слишком долго и не помнил уже себя, не помнил, зачем так стремился именно сюда, но здесь, на островах, было вольготно и свободно. Здесь обитала вкусная добыча, здесь жили враги, сражение с которыми захватывало дух и порой приходилось отступать, что лишь раззадоривало еще сильнее. Здесь пели мелодичные песни на незнакомом языке крошечные существа, строившие круглые дома на деревьях, здесь жили призрачные существа, восстающие в лесу кристаллов в определенное время дня, здесь на выложенных кем-то каменных кругах танцевали неведомые создания, не поддающиеся разумению органов чувств. Иногда он просыпался на восходе солнца, иногда наоборот – прятался в лабиринтах пещер, дожидаясь ночи. Он мог бодрствовать несколько суток кряду, а после – долго-долго спать, сытый, удовлетворенный.

Однажды, перелетев на один из соседних островов, он заметил внизу недостроенный дом, находившийся внутри магического барьера, который был создан им самим. Это несколько озадачило его, и он, пройдя через барьер, приземлился там и забрался в этот дом, решив обследовать и переждать собирающийся разразиться шторм. Он замер, увидев на столе тетрадь брата того человека, который был важен.

Ингрэм, вспомнил он – и вспомнил себя.

Откат от столь долгого превращения в полукровку мучил его много часов – усталостью в дрожащих мышцах, спазмами в животе, темными кругами перед глазами, стоило резко дернуться. Оправившись и удрученно поглядев на то, во что превратился заброшенный огород, он отправился на поиски съестного и, подкрепив силы, достал из сундука один из заготовленных заранее рогов рамшока.

В Нижнем мире уже не чаяли его возвращения. Сестра расплакалась, и Ороро почувствовал себя до одури виноватым. Вортар выдохнул с облегчением и тут же потребовал отчет. Они впервые собрались все вместе на совещание в его доме, и Ороро неожиданно ощутил себя частью команды в тот момент. Обрадованные его возвращением тэйверы воодушевились, даже язвительный Вертер серьезно и уважительно кивнул ему после рассказа о приключениях на Диких землях и о том, как он добирался до островов. Конечно, миг единства вскоре развеялся, и вернулось знакомое презрение и отчуждение в глазах тэйверов, но что-то, несомненно, изменилось – большинство жителей этого и других городов (слухи о возвращении полукровки быстро распространились) впервые всерьез уверились, что план Вортара вовсе не так неосуществим, как казалось, и ненависти в их глазах будто бы поубавилось.

Впрочем, размышлял Ороро глубокой ночью, когда пытался заснуть на непривычно мягкой постели, скорее всего это ему просто все больше становилось плевать. С гибели Ингрэма что-то в его сердце словно бы порвалось и отмирало. Приключения в Диких землях стряхнули с его плеч давящую пыль отстраненности и безразличия, невиданные прежде растения зацепили и заинтересовали ум. Он немного оживился, но улыбаться все равно казалось преступлением и предательством.

В беседах с Цертером, которого очень интересовали его ощущения во время пребывания полукровкой так долго, он порой резко умолкал – неприятно было вспоминать о той своей сущности, повинной в убийстве Ингрэма. Он помнил, что делал тогда, помнил, как позволил себе забыть обо всем – о сестре, – отдавшись воле Голода, и что пришел в себя лишь из-за потрясения узнавания дневника Гета. Об этом Цертеру знать было не обязательно, но для себя Ороро все больше осознавал – он снова смог побороть Голод благодаря воспоминанию об Ингрэме. Вернее, Голод отступил, потрясенный, слился с ним, и Ороро вернулся. В конце концов, они были единым целым, а воспоминание об Ингрэме – делало его тем, кем он являлся, ведь впервые Голод появился после того, как он пытался спасти названого отца от черной болезни.

Ороро больше недели валялся в Нижнем мире без дела: общался с сестрой, присоединялся к Цертеру и Рокусу в их экспериментах, возобновил тренировки с Рогуро. Вортар настоял на том, чтобы и он сам, и Урура, и Цертер с Рокусом принимали участие в тренировках. Ороро с трудом скрывал смех, наблюдая за их попытками взлететь и размахивать мечом и копьем более десяти минут кряду, и все же мысль была дельная – сестре стоит стать сильнее, чтобы суметь защитить себя на случай, если однажды защита города падет и нахлынут твари. Низший мир был труден для жизни, и если здесь они научатся двигаться столь же сильно и быстро, как прежде то было естественно в Срединном мире, то когда вернутся туда, в благодатный край, станут вдвое сильнее, выносливей и быстрее.

После совещаний со старейшинами и длительных обсуждений с Цертером, Вортар составил новое послание ниргенам, и в этот раз сделал три копии, которые Ороро должен был тщательно спрятать и доставить хотя бы одно.

Прежде чем вновь отправляться в Дикие земли, ему предстояло проведать тэйверовых слуг и обменяться письмами. Прошло много времени, небось, накопилось немало новостей.

Мало перед кем Ороро терялся, смущенно теребил пальцы перед собой и пристыженно вжимал голову в плечи. Одной из таких персон была госпожа Армира.