Ороро

Деревня строилась стремительно и росла на глазах. Черная болезнь унесла немало жизней, но была побеждена. Возвращались люди, заброшенные войной в самые дальние уголки мира. Приезжали семьями, группами, строили дома, приюты, обновляли школу. Ингрэм слышал, что деревню собирались достроить до самого Бриена, который находился в нескольких часах ходьбы, объединить, и, судя по тому, как быстро продвигалась стройка, невзирая на непогоду, произойдет это быстро.

Ороро, заметив его, остановился, сказал что-то другому мальчишке и подбежал к нему.

– Поиграл бы еще, – заметил Ингрэм.

Ороро помотал головой, вопросительно уставился и строго спросил:

– Не устал?

– Нет.

– Все купил?

– Да.

Ингрэм закатил глаза. Надо же, какой стал серьезный, еще и отчитывайся перед ним… Он понимал, что перемены в Ороро произошли, когда он был без сознания. Перемены, по большей части приятно удивляющие, но порой Ороро перегибал палку – будто бы они поменялись местами, и теперь уже Ингрэм был несмышленым юнцом, за которым нужен глаз да глаз.

– А заказы все отнес?

– Конечно.

– А им понравилось? – Ороро запнулся.

Ингрэм выдержал торжественную тишину и сдержанно ответил:

– Сказали, что неплохо.

Ороро раздосадовано пнул носком сапога комок снега на дороге.

Ингрэм, кусая губы, чтоб не рассмеяться, достал свой мешочек для денег, вытащил десять медяков, взял руку Ороро в свою, раскрывая ладонь, и вложил в нее монеты. Монеты в горсточку не влезли, и Ороро машинально подставил вторую руку.

– Это…

– Ты заработал, – кивнул Ингрэм, укладывая сверху горсточки последнюю монету. – Им очень понравились сделанные тобой фигурки. Ты замечательно потрудился.

– Это… – пробормотал Ороро, восторженно глядя то на монеты, то на него, то снова на монеты. – Как… как много!

– Можешь купить на них все, что хочешь. Это твои деньги, ты их заслужил.

Ороро нахмурил тонкие бровки – задумался. Резко вскинул голову.

– Положи их обратно.

Ингрэм недоуменно нахмурился.

– Когда мы тратили твои деньги, ты ни слова не сказал о том, что они твои, – пояснил Ороро. – Хотя мы оба использовали купленные вещи, ели купленную на них еду. Поэтому и эти деньги – не мои. Они… они наши.

Он упрямо тряхнул головой и сердито и дерзко уставился снизу вверх. Надулся, засопел, решительно протягивая монеты, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– О, – не нашелся, что на это ответить Ингрэм. Раскрыл мешочек и протянул Ороро. – Ну ладно.

Ороро сосредоточенно, чтобы не уронить, вернул деньги, зажав в самом конце две монетки. Глазенки его хитро заблестели.

– Я сейчас! – радостно взвизгнул он и помчался к рынку.

Пока Ингрэм затягивал за веревочки мешочек и прятал его за пазуху, Ороро вихрем успел обернуться с двумя палочками леденцов в руках.

– Вот! – объявил он, протягивая ему одну.

– Мне? – удивился Ингрэм.

Ороро сердито и нетерпеливо притопнул, словно палочка была горячей и жгла ему пальцы. Пришлось взять и сунуть за щеку.

– Вкусно? – допытывал Ороро, с наслаждением вгрызаясь в свой леденец.

Ингрэм мысленно вздохнул. Чистый сахар, обращенный в камень, – что может быть в нем вкусного? Но в глазах Ороро было столько ожиданий, что он сказал лишь:

– Сойдет. Я не люблю сладкое, – уточнил он. – Но я рад, что ты взял и для меня. Я съем его. Спасибо.

Удовлетворенный ответом Ороро поспешил вывалить на него последние новости: с кем успел поиграть и как, и что не только он думает, что Анн зазнавшаяся дурочка, и что в Бриен приезжает настоящий кукольный театр, и, о, Ингрэм, как ужасно хочется туда поехать и посмотреть!

Ингрэм кивал в ответ на его беззаботную болтовню, щурился на солнце и слепящий снег и ворочал языком отколовшийся кусок леденца.

– Не замерз? – спохватился он.

– Немного, – сознался Ороро. – Но это ничего, я так рад! Так рад! Такой день хороший! И тебе лучше, я так рад, – повторил он, остановившись. Заглянул исподлобья внимательными глазами. – Мы зайдем сегодня к Анн?

– Да, – кивнул Ингрэм.

Он собирался встретиться, наконец, с Хореем и расспросить его о последних новостях, но оказалось, что того срочно вызвали Синие Стражи по хранительским делам.

«Угораздило же разминуться, мы с ним уже почти месяц не виделись», – уныло думал Ингрэм, машинально потирая правое запястье. Он взял за привычку обматывать его куском тряпицы, перевязывая сверху бечевкой крест-накрест, чтобы ненароком не сползла. Шрамы были большие, неровно искромсанные. Ороро объяснил, что выпускал болезнь вместе с кровью, но от переживаний неудачно порезал ножом. Ингрэм подозревал, что сделал он это не ножом, но не стал выпытывать.

– На самом деле Хорея вызвали по другому делу, – понизив голос, сказала Юки, пока Анн показывала Ороро заклинание, которое сейчас учила.

Анн с нетерпением дожидалась весны – начала нового года, учебного в том числе, когда Хорей собирался отправить ее в школу магов в Бриене.