Оруджев

Так, Ю. П. Баталин вспоминает, как на одном из заседаний Совета министров Сабит Атаевич стал объяснять присутствующим, что такое газ, употребляя при этом термины типа «хаотическое движение частиц». Затем, говоря о его транспортировке, для большей образности он произнес: «Весь этот хаос (имея в виду газ) под давлением подается в трубу, сжимается и перегоняется от одной компрессорной станции к другой».

Выступавший следом за ним министр торговли свою речь начал словами: «Как уже отметил «министр хаоса»…» Это вызвало смех у всех присутствовавших, и Сабит Атаевич, нисколько не обидевшись, хохотал вместе с остальными.

Но главная цель была достигнута. Некоторое время после этого в Совете министров его называли не иначе как «министр хаоса», и все знали, о ком идет речь.

Сабит Атаевич традиционно поддерживал связи с Азербайджаном и всегда при возможности помогал землякам. Бывало, приезжают к нему в министерство земляки с просьбой посодействовать в устройстве на лечение кого-нибудь из их деревни. При этом зачастую эти посетители и больничные карты с диагнозами забывали привезти. Но Оруджев обязательно помогал, хлопотал, договаривался.

Сабит Атаевич трепетно чтил обычаи своего народа. Если в его кабинет входил старик-азербайджанец, по возрасту старше министра, в знак уважения по восточной традиции Сабит Атаевич всегда перед ним вставал, встречал у двери, провожал к месту. Коллеги министра отмечали случаи, что начальников главков Оруджев по разным причинам не принимал по несколько дней, но для аксакалов он всегда находил немного свободного времени.

Будучи начитанным человеком, хорошо знающим азербайджанскую и персидскую литературу, Сабит Атаевич умел украсить свою речь цитатами из произведений восточных писателей и поэтов, изречениями древних мудрецов так, что его всегда слушали с большим вниманием и даже с удовольствием. Любой разговор, даже на чисто производственные темы, он разбавлял воспоминаниями других случаев из его богатой событиями жизни, смягчал восточными шутками и поговорками. Сабит Атаевич любил рубаи Омара Хайяма и мог читать их по памяти в подходящее для этого время. Некоторые утверждали, что он даже вел особую книгу записей восточных мудростей, которые заучивал наизусть и использовал в повседневной жизни.

Сабит Атаевич любил восточную кухню, а также острые мясные блюда. Но не любил пышных банкетов в центральных ресторанах Москвы, предпочитая дружеские встречи в узком кругу хороших знакомых. Исключение Сабит Атаевич делал только для ресторана «Баку», где хорошо лично знал и его директора, и шеф-повара. В этом ресторане Оруджев всегда сам заказывал различные национальные блюда для всех гостей, сам первый пробовал каждое из них, рассказывал об особенностях азербайджанской кухни. Он любил долму, беляши и другие мясные блюда и умел рассказать о них так, что каждому хотелось непременно отведать это блюдо.

Сабит Атаевич глубоко чтил свои национальные корни и требовал этого от других. Однажды после одного из совещаний к Оруджеву подошла женщина, ответственный работник министерства, и доложила, что по обсуждаемому вопросу она уточнит детали у Алексея Алексеевича.

— А почему я не знаю этого человека? — удивился Оруджев.

Ему объяснили, что так женщины называют Эвера Агаларовича Махмудбекова.

Услышав это, Сабит Атаевич возмутился и приказал вызвать к нему Махмудбекова, и когда тот пришел, министр спросил:

— Эвер, у тебя совесть есть? Тебе при рождении отец дал имя «Эвер», а его самого звали Агалар. Почему ты переделал свое имя и отчество?

Махмудбеков покраснел и стал оправдываться. Оруджев отрицательно покачал головой.

— Неубедительно ты говоришь, — резюмировал он. — Ты за столько времени не смог объяснить женщинам, как к тебе нужно обращаться. Так нельзя себя вести мужчине, особенно кавказской национальности. Нужно уважать себя и чтить память своего отца.

Языковой барьер

Сабит Атаевич знал несколько восточных языков, но совершенно не владел европейскими. Но при этом он умел достойно выходить из любой щепетильной ситуации, в чем ему помогали чувство юмора, находчивость и оригинальность.

Однажды Сабит Атаевич вместе с Ю. В. Зайцевым при посещении Соединенных Штатов Америки встречался в Техасе с астронавтом Нилом Армстронгом — первым американцем, высадившимся на Луну.

На одной из официальных встреч Армстронг спросил Оруджева через переводчика, владеет ли он английским, французским или немецким языком.

После того как на все вопросы последовали отрицательные ответы, американский астронавт произнес с видимым разочарованием:

— Придется общаться через переводчика…

Но Оруджев по этому поводу никакой растерянности и неловкости не испытал и в свою очередь задал Армстронгу свой вопрос:

— Знаете ли вы русский язык? Объясняетесь ли по-азербайджански? Владеете ли армянским языком?

Оказалось, что американец не знаком с этими языками.