Оруэлл: Новая жизнь

Если Оруэлл не общался с другими писателями, то с кем же он проводил время? В письме к Т. С. Элиоту от 1931 года, в котором он излагает свои полномочия в качестве потенциального переводчика романа Жака Роберти "A la Belle de Nuit", он, кажется, стремится подчеркнуть свое знакомство с подземными местами романа: "Я не претендую на ученое знание французского языка, но я привык общаться в том французском обществе, которое описано в романе". Но Оруэлл с улицы дю Пот де Фер, похоже, проводил большую часть своего досуга в компании художников и их прихлебателей. Конечно, некоторые диалоги, вложенные в уста матери-художницы Элизабет в "Бирманских днях", которая имеет студию на Монпарнасе и говорит такие вещи, как "Искусство - это просто все. Я чувствую его, как великое море, поднимающееся внутри меня. Оно вытесняет из бытия все низменное и мелочное", выглядит так, как будто она срисована с натуры. Одним из ключевых партнеров пребывания в Париже была тетя Нелли, которая жила неподалеку со своим мужем-эсперантистом Юджином Адамом. В письме мистера Бейли упоминается "ваша тетя", как и в записке от женщины по имени Рут Грейвс, жившей в то время в Америке, которую Оруэлл получил всего за шесть месяцев до своей смерти. Мисс Грейвс, родившаяся в Вичите, штат Канзас, была достаточно талантливой художницей, чтобы выставить три картины в Национальном обществе изящных искусств в 1926 году. Побужденная к написанию письма благодарным отзывом по радио о "Ферме животных", она вспоминает вечера, когда они вдвоем по очереди готовили субботний ужин, "и часы добрых разговоров потом в моей маленькой захламленной квартире на улице Grande Chaumerie". Также упоминается общая подруга по имени Эдит Морган. Двадцать лет спустя Рут Грейвс все еще хранила воспоминания о "высоком молодом человеке в широкополой бретонской шляпе, который был настолько же добрым, насколько и острым умом".

Это дразнящие проблески молодого писателя в действии. Так же, как и воспоминания друга Адамов Луи Банье, который приехал к ним домой и обнаружил Оруэлла, "серьезно и шумно спорящего со своим дядей... Блэр восхвалял революцию, коммунистическую систему, в то время как Адам отказался от этой идеи по крайней мере четыре года назад". И Баньер, и Адам участвовали в советской революции в Петрограде в 1917 году; антикоммунизм Адама был результатом того, что он вернулся в Россию в начале 1920-х годов и был ошеломлен тем, что казалось ему полным размыванием революционных принципов. Очарование этого обмена мнениями заключается в его связи с одним из самых странных инцидентов "Down and Out in Paris and London". Здесь Оруэлл и его друг, русский официант-эмигрант Борис, посещают офис коммунистической секты, которая якобы поставляет корреспондентов для московской газеты. Перед тем как они отправятся в путь, Борис проводит краткий катехизис. Есть ли у Оруэлла какие-либо политические взгляды? 'Нет'. Не возражает ли он против того, чтобы зарабатывать деньги на коммунистах? Нет, конечно, нет". Информированный о том, что визит, вероятно, приведет к заказу на написание статей, Оруэлл утверждает: "Я ничего не знаю о политике".

Возможно, это было правдой, но какова бы ни была степень его знаний, Оруэлл определенно интересовался политикой. В том же разделе "Down and Out" он признается, что одной из причин его настороженности было то, что "за несколько месяцев до этого детектив видел меня выходящим из офиса коммунистического еженедельника , и у меня были большие проблемы с полицией". На самом деле, хотя он и не знал об этом, Оруэлл находился под наблюдением британских властей. Это была эпоха Всеобщей забастовки, первого лейбористского правительства и "красной угрозы", когда британское государство обнаруживало мятежные намерения в самых безобидных действиях. Интерес к делам Оруэлла, проявленный капитаном Миллером из Специального отдела, похоже, был вызван заменой в его паспорте слова "журналист" на "полицейский". В письме от 10 января 1929 года запрашиваются паспортные данные на "E. A. Blair" и отмечается, что отдел получил информацию о том, что он претендует на должность парижского корреспондента британской коммунистической газеты "Worker's Life", впоследствии "Daily Worker". Впоследствии агент, известный как В.В., инициалы человека по имени Валентин Вивиан, сообщил, что Блэр "утверждает, что он является парижским корреспондентом "Дейли Геральд", "Дейли Экспресс" и "Джи Кей'с Уикли"". Это явно выдает желаемое за действительное, либо со стороны В.В., либо со стороны Оруэлла. Daily Express и Daily Herald были массовыми газетами, выходившими гораздо выше его профессиональной орбиты; у G. K.'s Weekly не хватало средств для финансирования регулярных репортажей из Парижа. В любом случае, хотя считалось, что Блэр проводит время за чтением таких газет, как L'humanité, коммунистической ежедневной газеты, он "до сих пор не был замечен в общении с коммунистами в Париже". В итоге никаких дальнейших действий предпринято не было.