Оружие Вёльвы

В доме остались лишь два покойника, живые уехали. Снефрид наскоро собрала самые ценные вещи, посадила Мьёлль на лошадь позади себя. Ларец, завязанный в мешок, она, разумеется, взяла с собой. Коль и Барди вдвоем сели на лошадь Рандвера. Решили, что сразу поедут в Лебяжий Камень и обо всем расскажут хёвдингу, а завтра оттуда приедут мужчины с подкреплением и похоронят обоих – Асбранда и Рандвера. Пока не миновали окрестности Оленьих Полян, Оттар ехал впереди, бдительно оглядывая лес у дороги. Никогда еще на его памяти такого не случалось, чтобы пришлый бродяга у людей на глазах убил человека!

Снефрид была так измучена – в последние дни ей очень мало удавалось поспать, – что пришлось сделать привал в Искристом Ручье. Добрались до места вечером, но солнце все еще светило. Оттар коротко рассказал, что случилось. Изумленная Тордис, сестра хозяина, даже не стала говорить, что Снефрид сама виновата – назвала к себе в дом мужиков, а что за мужики, тролль их знает! – а молча устроила на ночлег ее и Мьёлль.

Назавтра рано утром из усадьбы Лебяжий Камень отправился целый отряд – Фридлейв хёвдинг хотел увидеть, что возможно, своими глазами, и взял с собой человек десять, не считая тех, кто из любопытства присоединился по дороге. Снефрид поехала с ними, оставив Мьёлль охранять ее сокровища. Ее уговаривали остаться в Лебяжьем Камне, но она отказалась: с таким отрядом ей ничего не грозило, и не могла же она допустить, чтобы отец был похоронен без нее!

В доме Оленьих Полян кто-то побывал – все лари были вскрыты, вещи разбросаны. Все перевернуто было и в кладовых, и даже в сене в хлеву явно рылись.

– Видно, этот негодяй возвращался вчера, когда мы уехали, – сказал Оттар.

– Он что-то взял? – спросил Фридлейв у Снефрид.

Она покачала головой:

– Наши вещи все на месте, но самое ценное я увезла.

– Даже Рандвера пожитки на месте, – добавил Коль. – Что он от сарацин привез. Разбросаны только. А там дорогие вещи – серебро, одежда, шлем один чего стоит.

– Куда это все теперь девать?

Не зная, как распорядиться добром Рандвера, все его не решились положить с ним в могилу и ограничились двумя переменами одежды и оружием.

– Кто должен стать его наследниками, ты знаешь? – спросил у Снефрид хёвдинг. – И… кто он был тебе? Вы обручились?

Фридлейв много чего хотел узнать в связи с этими загадочными делами – намного больше, чем Снефрид хотела рассказать. У нее голова шла кругом, щемило сердце и ломило виски от слез, а нужно было брать себя в руки и готовиться к расспросам.

Кем ей приходился Рандвер? Нет, она не вышла за него замуж и даже не обручалась. Пытаться выдать его за нового работника было бы глупо – у работников не бывает золотых серег, собственных коней и сарацинских шлемов. Подумав, Снефрид сказала половину правды: Рандвер приехал, чтобы передать ей весть от Ульвара, которого не так давно видел живым. Где видел? Это он от нее скрыл по желанию самого Ульвара. Поскольку Рандвер еще не вернулся к себе домой, по-настоящему его поход не окончен, а значит, его наследниками, скорее всего, являются его соратники, находящиеся сейчас в вике Бьёрко. Если он оставлял другие распоряжения на случай своей гибели, они должны это знать. Снефрид назвала несколько имен этих соратников – за полмесяца в обществе Рандвера она узнала о них немало, – и понадеялась, что они не выдадут Ульвара хотя бы из уважения к памяти своего товарища.

Такими силами было нетрудно вырыть еще одну могилу; Рандвер был погребен рядом с Асбрандом и Виглинд. Чужой человек здесь, он заступился за Снефрид, будто и впрямь был ее мужем, и тем заслужил, чтобы его приняли как своего хотя бы после смерти. Осознав, что за вчерашний день потеряла двоих, Снефрид не могла удержаться от слез. Ее чувство потери и впрямь было двойным: она знала Рандвера всего две недели, но за это время не нашла в нем особых недостатков; он принес ей весть от Ульвара, он оказывал ей деятельную поддержку именно тогда, когда она остро в этом нуждалась, и мог бы стать ей не самым плохим мужем…

И всему виной проклятый ларец. Не нужно было Ульвару брать его и привозить домой; но раз он его привез, Снефрид не могла его отдать. Память Хравнхильд, унаследованная от нее обязанность заботиться об Эйрике сыне Алов не позволяла ей этого.

С делами Рандвера сошло довольно легко, но объяснить, почему на них напал Вегард, оказалось сложнее.

– Он требовал от меня денег, – сказала Снефрид. – И если помнить, Фридлейв, что в последнее время он жил у Кальва…