Оружие Вёльвы

– Если ты надумаешь продавать Асбрандов хутор, так я бы купил, – уже через день после похорон заикнулся Фридлейв. – Нет, я не тороплю тебя, ты хозяйка, вольна делать что хочешь! – поспешно добавил он, видя, как у нее расширились глаза. – Нужды нет, у тебя еще и серебро должно остаться от продажи Южного Склона, да? Но ведь ты и теткин хутор получишь, а там хоть и хозяйство плохонькое, а тоже не пропадать же ему… Словом, подумай. Других же наследников у вас ни с какой стороны нет?

О продаже хуторов, коих вдруг оказалась единственной владелицей, Снефрид пока не думала. Но все настойчивее стучалась в голову мысль о том, что нужно послать печальную весть госпожа Алов. Усадьба Тюлений Камень находилась в другом корабельном округе, дальше на север; там правил сначала отец Алов, а теперь брат, и туда Снефрид не смогла бы добраться одна. Фридлейв, как всем было известно, ездит туда весьма охотно. Нужно только сообщить ему, что ей необходимо… Что необходимо? Да все же знают, что Хравнхильд у Алов пользовалась уважением, только не знают почему. Не будет ничего необычного, если племянница покойной ворожеи захочет сама сообщить ее покровительнице, что подарков более слать не надо…

А на самом деле сказать, что нить ее старшего сына теперь в руках у Снефрид. И попросить устроить им свидание. Мать уж наверное знает, как послать весть и приглашение «морскому конунгу»?

И все же Снефрид колебалась. Пока никому не известно, что теперь она – вирд-кона Эйрика, у нее оставалась хоть призрачная возможность отказаться. Но если она объявит себя ею… и не справится…

А ларец? Пока Вегард жив и где-то еще бродит Аслак, где, в каком месте она может быть спокойна, что эти безумцы, желающие оживить дружину Стюра, не доберутся до неведомого сокровища?

Может, ей стоит попроситься жить к госпоже Алов? Это достаточно далеко отсюда… Но Хаки, а потом и Вегард явились сюда из куда большей дали. Куда она сможет скрыться, чтобы они потеряли ее след навсегда? Только куда-нибудь в Утгард…

Снефрид почти заснула, ничего не придумав, как вдруг в голове у нее зазвучал голос Хравнхильд. Она смутно припомнила слова, которые та когда-то говорила ей… осенью или зимой… кажется, они тогда поссорились, и Хравнхильд сказал: «Ты будешь бежать…»

Что же дальше?

Снефрид открыла глаза и, глядя в полутьму женского покоя, и попыталась вспомнить. Это же важно! Давным-давно Хравнхильд в точности предсказала ей все нынешнее.

«Когда ты останешься одна, волки сбросят овечьи шкуры…» Она думала, это относится к Фроди Кальву, а волком-то оказался Вегард… Впрочем, и тех двоих не стоит забывать, они еще вполне могут показать себя.

«Ты будешь бежать, не имея времени присесть, как лист на ветру, пока не достигнешь того места, где ключ подойдет к замку!» – вот что сказала тогда тетка. Снефрид еще тогда подумала о ларце без ключа. «Где же это будет?» – спросила она тогда. «На самом краю света, на границе Утгарда…»

Служанки Тордис спокойно спали, сама хозяйка похрапывала на почетном месте, а Снефрид, лежа неподвижно, похолодела. Так это еще не конец ее испытаний? Может, это только начало? Она лишилась всей родни и дома, но неужели ей придется утратить и родной край, и покой? Замок без ключа погонит ее дальше, как лист по ветру? Когда Хравнхильд произносила эти слова, которые Снефрид приняла за угрозу, у нее самой был изумленный вид. Это была не угроза, а пророчество, подсказанное Девами Источника, и она была потрясена им не меньше самой Снефрид.

Недавно она еще почему-то вспоминала Утгард. Почему?

Ульвар… Снефрид села на постели и выпрямилась. Ее осенило: у нее есть

еще кое-кто из близких. У нее есть муж. Ульвар жив и даже не бедствует. Он живет очень-очень далеко, на краю света. У самой ограды, разделяющей Мидгард и Утгард. Но это обстоятельство имеет и светлую сторону. Если суметь туда пробраться, она получит защиту собственного мужа, а загадочный ларец окажется в безопасности.

Легко сказать – пробраться. Для таких походов нужна целая дружина с кораблями. Одинокой женщине попасть за море, а там в загадочную страну Мере… Мереланд ничуть не легче, чем вскарабкаться на луну.

Однако мысль об Ульваре была как тонкая щель в глухой стене, куда просачивался лучик света. Зябкое чувство полного сиротства немного смягчилось, и успокоенная Снефрид наконец заснула.

Глава 13

Проснувшись утром, Снефрид вернулась к этим мыслям еще до того, как открыла глаза. Не разум, но что-то другое в ней уже знало: этот день станет переломным в ее жизни и нельзя терять времени.