Осада (СИ)

Оставив родителей распаковывать немногочисленные пожитки на старой квартире, Тихоновецкий бросился в мэрию, там ему дали от ворот поворот, сообщив, что начальство у губернатора, тогда он рванулся на Советскую, в правительство области.

Сама площадь являла собой потревоженный муравейник; в этот ранний час, а солнце только восходило, окрасив восток в нежно-розовые пастельные цвета, всю ее занимали машины с номерами местного чиновничества. Тихоновецкий попытался пробраться к зданию правительства, но там уже выстроились журналисты местной телекомпании, ожидавшие выхода губернатора, и жители окрестных домов, потревоженные сиреной. По расслабленному состоянию охраны поняв, что еще какое-то время до появления губернатора у него есть, Валентин вновь впихнулся в машину и помчался к Октябрьскому мосту.

Командование прибыло на место проведения операции, милиция наконец, разобралась, что к чему, и теперь интенсивно прогоняла беженцев с левого берега на правый. Поскольку об их дальнейшей судьбе никто не озадачился, большинство оставалось непосредственно за мостом, образуя громадное скопище народа, не давая другим ни пройти, ни проехать. Начальник гарнизона, пытаясь разогнать матерящую его толпу, кстати вспомнил о пустующих новостройках в районе Осташинского кладбища, всем было рекомендовано располагаться там и немедля, иначе он будет вынужден применить силу. После заявления, подкрепленного порцией матюгов и выстрелом в воздух, толпа стала потихоньку рассасываться, Тихоновецкий пробрался к полковнику мотострелковых войск.

– Да хрен его знает, что происходит, – честно признался тот всматриваясь в бинокль на другой берег. Удушливая завеса дыма постепенно редела, а стрельба становилась все слабее. – Можешь так и записать. Только не маши мобильником, у меня ребята нервные, могут запросто отобрать, а самого в реку сбросить.

– Кто проводит операцию?

– Да хрен… короче, пиши так. Операция проводится совместно с внутренними войсками с целью уничтожения сил живых мертвецов, внезапно проникших на территорию левого берега в количестве не знаю скольких тысяч. Тут их до черта, словом. Нас с Ростова перебросили, чтобы вашу дыру заткнуть. На том берегу были одни срочники, тебе неизвестно? – Валентин помотал головой. – Ну да, секретность, мать всех побед. Вот наш полк в полном составе и сорвали. Не знаю, кто теперь Ростов будет охранять. Видимо, с железной дороги бронепоездом, – он зло матюгнулся.

– Я сам с правого берега только перебрался, – заметил он.

– Мои соболезнования, – ответил полковник. – Я тоже только оттуда, дела дерьмовые. Люди бежать не хотят, думают пересидеть в своих халупах. Развернуться там негде, срочники убежали все, что ли, заразы мелкие, менты вообще сдурели. Кстати, какие-то удоды там коноплю выращивали, она как раз поспела. У меня нехорошее ощущение, что из-за нее весь сыр-бор.

Зазвонил мобильный, полковник спросил, какая часть расквартирована в Филине, услышав ответ, снова ругнулся, приказал «давить всю эту заразу гамузом». Далее Тихоновецкий узнал, что зомби много пришло еще в начале ночи, и за это время практически весь берег ими захвачен. Непонятно, с кем именно все это время воевали менты и срочники, поскольку трупов его подчиненные до сих пор не нашли. А вот конопли было в избытке, пожгли менты, удоды, вместе с домами.

– Хорошо, запах сюда не идет, – добавил полковник, снова выдав матерную тираду, – а то бы смаковали и тут. А ты куда собрался?

– У меня редакция на том берегу…

– Дурень, какая там, на хрен, редакция. Все, теперь безработный, –Полковник смотрел на Валентина, как на малое дите, которому все надо объяснять: – Если менты сейчас побегут, тут не до редакции будет. Вон они где БМП свои поставили, сами за себя боятся… Первый, вы на месте? Ну так включайте артиллерию, мать вашу, я музыки не слышу! Музыка должна звучать, как у Бетховена, ясно? Чтоб глухой почувствовал…. И связь работает ни к черту, зараза, вообще, никто не работает. Просрали армию, удоды, а потом удивляются, – он обернулся к Валентину. – Сейчас наши пойдут, тебе лучше вообще пулей домой и укрываться в подвале.

Тихоновецкий его не послушал, помчался к Которослю, надеясь, найти лодку и переправиться. Правда, грести он не умел, но полагал это делом нехитрым. Впрочем, с лодками возникла проблема – все они уже находились на той стороне и назад пока не спешили, владельцы почуяв выгоду, ждали клиентов. Туда же перебазировались даже водные велосипеды с детского парка на Которосле. Мимо него проплывал как раз один, верно, запоздавший. Водитель недоуменно посмотрел на Валентина, но тот взмахнул корочкой, и за полтинник тот согласился перевезти его на другой берег. В этом месте течение Волги было относительно слабым, но все же хотя оба жали на педали что было сил, оных хватило разве что на середину пути.

– Эх, до Таманского острова хорошо шло, – пожаловался извозчик. – Вот что, давай берись за доску и помогай. А то так до Астрахани догребем.