Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

События в Батурине, где царским войскам пришлось брать штурмом гетманскую столицу, стали для Петра предостережением, что для надежности в украинские города необходимо было вводить русские полки; а казакам Батурин ставился в пример того, что ожидает перебежчиков. В письме от 9 ноября 1708 г. к казакам и старшине Прилуцкого полка царь подчеркивал требование беспрепятственно впускать царские войска в крепость: «Буде же кто дерзает сему нашему, великого государя, указу учинитися ослушен и ево, генерала нашего маеора, впустить с войском во оной не похощет, и с теми також учинено будет, как и с седящими в Батурине, которые, ослушался нашего, великого государя, указу, войск наших не впустили и взяты от наших войск приступом, а которые противились, те побиты, а заводчики из них кажнены»[739]. Аналогичное требование в тот же день было отправлено коменданту Белоцерковского замка

[740]; а князю М. М. Голицыну Петр писал: «Буде ж казаки добровольно впустить наших людей не похотят, то потрудись, чтоб оный город силою взять, и тогда и над оными, как с изменниками, поступить, и город и замок тогда вовсе разорить»[741]

. Позднее, 28 ноября 1708 г., когда сложилась угроза захвата Полтавы шведами или перехода полтавского гарнизона на сторону Мазепы, Петр отправил указ князю А. Г. Волконскому, где значилось: «Ехать к Полтаве с Ынгермонланским полком и… тшитца всякими мерами добротою весть людей наших в город… Буде же (от чего Боже сохрани) запрутца и конечно боронитца захотят жестоко, тогда… штормовать оной город (буде в нем знатного числа шведов прежде его не прислано) с помощиею Божиею и завотчикоф взять. В протчем все, что непритяелю к убытку, а нам к ползе, – чинить с помощию Божиею, как доброму и чесному человеку надлежит, потом ответ дать»[742]. В декабре 1708 г. Полтава была всего лишь одним из многих городов, куда входили русские гарнизоны, и никто не мог предполагать, какие испытания были уготованы горожанам и гарнизону. Бригадир Волконский докладывал Меншикову: «По указу его царского величества и по приказу вашему с полком Ингерманласким в Плотаву пошел декабря дня 3-го. Из того города жители, наказной полковник, и старшина, и казаки и мещане приняли ласково стречею за городом»

[743].

Однако эксцессы случались и несмотря на явную заинтересованность русского командования в том, чтобы не отталкивать украинское население недружественными действиями. В эпоху, когда профессиональные военные практически не делили мирное население на «свое» и «чужое», офицеры, солдаты и казаки могли рассматривать в качестве военной добычи даже города своего государства. Местечко Ромны было занято шведами с 18 ноября по 18 декабря 1708 г., а на следующий день туда вошли русские войска. О произошедшем царю сперва сообщил адъютант А. Ушаков 19 декабря: «И пришли со оными [бригадиром Фасманом и полковником Витераннером (Ветеранием). – Б.

М.] в Ромен декабря 12 (19?) дня в ночи, и оные командиры не поставили караулов, как пришли в местечко. Которые тутошние народы обрадовались приходу нашему, и радость их превратилась в печаль: домы их пришли в разорение, якобы по повелению вышних командиров. При них командированные драгуны храмы отбивали и домы их грабили, а на них смотря и казаки и иные тожь чинили. И потом оные командиры приказали то местечко и слободы жечь. И я в том им воспрещал; истинно чаял я, что по указу вашего величества, и как после пришел господин генерал Аларт, и в том имел великое сумнение, что разорили без повеления»[744]. Сам генерал Алларт в тот же день отправил письмо с подробностями.