Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Впрочем, были случаи поддержки украинским населением и противной стороны. Малоизвестные эпизоды зимней кампании 1709 г. на Украине относятся к марту, когда запорожцы открыто примкнули к Мазепе. В местечках Царичанке и Нехвороще местные жители вместе с сечевиками выступили против царских войск. В Царичанке серьезные потери убитыми и пленными были нанесены драгунской бригаде Кампеля. В Нехвороще казаки засели и застрелили конногренадерского полковника Кропотова, который поехал их уговаривать. Подробности последовавшего штурма неизвестны; был убит еще один старший офицер, а участники событий позднее упоминали штурм Нехворощи как одну из значимых акций своей военной карьеры[766]. Селение после взятия было уничтожено, защитники и местные жители перебиты

[767]. Вскоре эти события были упомянуты в универсале к запорожцам: «В Цариченке и в иных местах, где, за изменою некоторых своевольных, многие невинные погибли»[768]

.

О высоком моральном духе гражданского населения осажденной Полтавы существует свидетельство легендарного характера: «Это возбудило в Полтаве такую бодрость, что, по прочтении царского письма, дали в соборной церкви присягу защищаться до последней капли крови и заранее объявляли изменником всякого, кто захочет поступать противно этой присяге. Один благоразумный обыватель на сходке стал толковать, что, ввиду ослабления сил и недостатка средств для осажденных, не лучше ли будет сдать Полтаву, выговорив у неприятеля льготные условия. Полтавцы, услышавши такое слово от своего земляка, пришли в неистовство, тотчас позвали протопопа, приказали ему напутствовать оратора причащением Св. Таин, а когда дело духовное было исполнено, вывели из храма и побили камнями и дубинами»[769]. Схожую историю о пережитой горожанами Полтавы осаде, о верности и предательстве, среди прочих обстоятельств Полтавской баталии и осады, слышал в 1765 г. археограф М.М. Щербатов от фельдмаршала П.С. Салтыкова: «Петр I, подошед к Полтаве, кидал в пушке бомбы со увещевательными письмами к гражданам, утверждая их в верности, из которых одна бомба с письмами упала на мосту, была поднята и чтена в ратуше, что по их полковой дом назывался. Тут граждане рассуди, что не могут ничего от швецкого короля надеяться, а хотя б и могли надеяться, полутче было защищатись и умереть за их законнаго государя, чего ради и определили идти вторично в верности и в твердом защищении присягу учинить в соборную церковь пред чудотворным образом Пресветлой Богородицы, а естли кто спротивен будет того убить до смерти, что и учинили с одним писарем, а некто другой хотящей сопротивляться сей резолюции спасен бегством выкинувшись в окошко»[770]

.

Достоверность этих эпизодов проверить сложно, зато у нас есть более прозаичный документ, описывающий состояние дел в гарнизоне. 8 июня 1709 г. полтавский комендант полковник Келин получил от Меншикова повеление «ответствовать о провианте»; Келину предписывалось организовать поиск провизии, которую мещане могут прятать в ямах, и отчитаться о найденном и обо всех наличных запасах. В ответ полковник сообщал: «Впредь будущей месяц правианту не будет и на три дни; не толко солдатам, но и всем будет нужда; у мещан взять провианту нечего, что они люди не запасные, которые ныне казаки и задержаны… жане в осаде тех кормят мещане, а в ямах искать негде;… Еще доношу вашему светлейшеству, из здешних обывателей и из забежан много мрут, имеют нужду в свинцу и в ф… ядрах ручных, ежели возможно прислать и серы; салдатам нужда и в денежном жалованье»[771].