Осень отчаяния

Время вообще пронеслось незаметно, и Паша опомнился уже ближе к полуночи, только когда Кира начала зевать и клевать носом. Инга предложила Паше:

– Давай уже завтра вернёмся.

Паша согласился, тем более завтра в город обещались приехать ТимьЯн. Кира ушла умываться, а Паша тут же подскочил к Инге, потянул и прижал к себе:

– Согласен остаться с тобой.

– Я за, но боюсь, Кира не оценит нашего соседства, – Инга покраснела, а потом отвела взгляд и вздохнула. – Не хочу, чтобы Тёма про это узнал. Поэтому только не здесь и не при Кире.

Паша вздохнул, так не хотел расставаться, и, похоже, призрак Артёма будет долгое время ещё стоять между ними. Инга, сколько бы ни говорила о нём отстранённо и с подколками, но каждый раз вздыхала.

Вызвав такси, Паша уехал к себе. Отца дома не оказалось: видимо, снова был в рейсе. А в пустой квартире захотелось выть: одиночество пугало и давило со всех сторон. Сколько бы лет ни прошло, а незримое присутствие мамы всё равно ощущалось. Паша рухнул на кровать и смотрел в потолок. Не мог выкинуть из мыслей Ингу: её образ словно отпечатался на сетчатке, отложился в голове, оттиснулся на сердце, он даже запах её ещё помнил. Тело вообще очень резко реагировало на мысли об Инге – Паша заводился моментально. Воспоминания о мягких губах и нежной коже, горьковато-цветочном запахе, бесконечно глубоких глазах обволакивали, внутри загорался горячий трепет, и все нервные окончания тут же требовали Ингу.

Если бы Паша знал, что отца не будет дома, то забрал бы Ингу с собой, а в два часа ночи она уже наверняка спала. Он открыл их переписку, и Инга словно почувствовала, вдруг стала онлайн. Паша ей набрал:

«Не спишь?»

«Нет. Чилила в ванной после поезда, только вышла».

Паша вдруг занервничал, когда подумал, как бы деликатнее позвать Ингу к себе без пошлой прямолинейности. Она по любой фразе догадается, что Паша зовёт её не чай пить. Тут же оброс сомнениями и страхами из-за возможного отказа, написал короткое:

«Я соскучился».

Но Инга сама ответила такое, что никаких сомнений и страхов не осталось:

«Я тоже. Знаешь, о чём я жалею? Что мы не ошиблись с тобой в Сочи. У меня это теперь из головы не идёт».

Паша аж подскочил от её сообщения, тут же набрал:

«Жди меня, я тебя сейчас заберу к себе! У меня дома никого, а я так боюсь спать один».

«Шутишь?»

«Нет. Я уже даже такси вызвал».

«Серьёзно?! Ты чего! Я тут сижу в одних трусах и ещё даже голову не высушила!»

«Всё, как я люблю! Кире скажи, что гулять идёшь со мной».

«Она уже спит. Я тогда побежала сушить волосы и одеваться».

«Одеваться не обязательно».

Когда Инга вышла и забралась в такси, она, видимо, до сих пор не верила, что Паша не шутил. Он тут же пересел к ней на заднее сиденье. Инга улыбнулась, ошарашенная. Такая красивая, он неё пахло шампунем и фруктовыми духами, а глаза даже в темноте блестели, она прошептала:

– Я от тебя в шоке!

– А я от тебя без ума!

Это всё, что Паша мог сказать, потому что не хотел терять время и тут же накинулся с поцелуями. А дома, наедине, и за закрытыми дверями они дорвались друг до друга. Хоть и повисла между ними тень смущения, да ещё и Пашина неопытность мешала, но зато страсти у обоих хватало сполна. Паша своего тела не стеснялся, разделся быстро, а Ингу ему хотелось подольше поизучать руками и губами, и она как раз стеснялась обнажаться. Правда, притяжение было такое, что исследование пришлось оставить до следующего раза. Кожа стала одним оголённым нервом, а прерывистое дыхание с хрипами и стонами звучало чуть ли не в унисон. Губы болели от горячих поцелуев, а вместо разума осталось только возбуждение. Паша сжимал Ингу так крепко, что иногда боялся что-то ей сломать, но ей, наоборот, нравилось, когда он так её прижимал, специально прогибалась и льнула, впивалась пальцами в плечи и спину сильнее.

Паша вдыхал запах Инги, и это действовало словно наркотик. Аромат её тела возбуждал до безумия. А нежная кожа и хрупкая фигура сводили с ума. Паша даже не заметил, когда успел раздеть Ингу, руки словно действовали сами собой.

Когда Паша уже собирался переходить к основному акту, Инга его вдруг остановила:

– Презик где?

– Что? – Паша вообще в ушах слышал только свой учащённый пульс.

– Презерватив! – повторила Инга.

И тут до Паши дошло:

– У меня нет. Давай без него.

Инга нахмурилась и вся разом напряглась, то была страстной и податливой, а сейчас заговорила резко:

– Нет!

Паша решил продолжить ласки, не хотел терять ни секунды, но Инга шумно выдохнула и упёрлась руками ему в грудь:

– Никакого секса без презика!

– Я тебя услышал, – продолжая поцелуи шеи, проговорил Паша, оторваться от неё он не мог. И надеялся, что Инга передумает, если её сильнее распалить, хотя куда уж сильнее, не знал. Она будто вся пропиталась страстью или заразилась безудержным возбуждением от Паши.

– Тогда почему ты не останавливаешься? – голос Инги смягчился, она явно улыбалась.

– Не могу остановиться, ты слишком классная! И вдруг ты ещё передумаешь?

Но после этих слов она снова напряглась, выбралась из-под Паши, села и натянула на себя одеяло по самую шею:

– Нет, не передумаю.