– Мне надо лабу доделать, – поморщилась Инга, а потом закрыла лицо ладонями: – Мне Тёма обещал с ней помочь, но так и не помог.
– Вот гавнюк! Пошли к нему, пусть помогает!
Инга, словно створки, раскрыла ладони и уставилась на Пашу:
– Ты серьёзно?
Он расхохотался:
– Мы заставим его сделать твою лабу!
– Его не нужно заставлять, он и так поможет, – Инга вздохнула и чуть поджала губы.
А Паша ревновал: разговоры об Артёме расстраивали Ингу. Неужели она жалела? Хотя какой пожар они устроили в постели, что теперь он в чувствах Инги не сомневался. Инга хотела ошибиться, а Паша только об этом и мечтал. Они “наошибались” от души до самого вечера, что каждая клеточка тела теперь приятно ныла.
Паша вдруг подумал, что его всегда подкупала прямолинейность и честность Инги. Порой она была резка, но никогда не юлила и не хитрила. Не было в ней присущей девушкам способности всё выворачивать наизнанку. А ещё она словно видела Пашу насквозь, на каком-то душевном уровне улавливала его страхи, его боль. Может, поэтому Паша был с Ингой так откровенен и поделился самым сокровенным. А ведь она тоже когда-то открылась Паше, показала свою ранимую сторону, не постеснялась поделиться болью. И сейчас Паша видел, что Артём Инге не безразличен, и вдруг тоже прямо спросил:
– Скучаешь по нему?
И Инга кивнула и вздохнула. Это оказалось больнее, чем Паша рассчитывал, но, словно считав его мысли, Инга выдала:
– Ты только не ревнуй. Я не вернусь. Просто мне его не хватает, Тёма долгое время для меня был лучшим другом, а я всё испортила.
– Он дебил конченый, что отпустил тебя! Но я рад, что он к тебе тогда не приехал. – Паша прижал Ингу крепче и зарылся носом ей в волосы, коснулся губами виска. – Я так боялся, что ты к нему вернёшься.
– А какой в этом смысл, если я о тебе буду думать. Мне его жалко, он не ожидал и расстроился.
– А мне не жалко, он сам виноват.
– Ты и не должен его любить. Просто для меня он всегда был как маяк. В любой шторм у него можно было спрятаться, переждать бурю. Он надёжный и вечный. Всегда даст совет, подскажет направление. Он мне даже инстик выбрал. Но вот сдвинуть его с места невозможно.
– Слушай, но он же приехал к Лике на день рождения. Вчера тоже. Сдвинула же.
Инга чуть напряглась, а потом усмехнулась:
– Шантаж и манипуляции. На самом деле он был мне должен и просто отдал долг. А вчера… видимо, ЧС творит чудеса.
– Ты так мне и не рассказала, о чём вы говорили и зачем он встречался с Ликой.
Инга поморщилась:
– Мы же с ним поругались не из-за того, что он не приехал, и даже не из-за моего сообщения про тебя. После того, как я в Москву уехала, мы вообще стали часто ссориться. Просто в какой-то момент вдруг задумалась о будущем, что нас ждёт, и спросила об этом Тёму. И он мне написал: «поживём-увидим», не очень-то обнадёживающе. Я начала на него давить с переездом в Москву, но слышала лишь отмазки, якобы ему просто не нравится жить в Москве, атмосфера не та, и переезжать он точно не собирается. И после этого я поняла, что мне его не сдвинуть, и тогда приняла решение расстаться. Думала, он будет бороться, а Тёма не отреагировал. Мне было так плохо, что решила с корнем всё выдрать, как лейкопластырь разом оторвать. И я его везде в ЧС закинула: чем меньше контактов, тем быстрее проходит. Тёма даже для меня оказался неподъёмным. А ему на самом деле было не пофиг, и он всё-таки сдвинулся, начал искать для нас квартиру в Москве. Только слишком поздно, я его уже выдрала с корнем, – Инга вздохнула, поджала губы. – Про это и поговорили. А с Ликой они про жильё ещё после её днюхи завели тему, она только недавно купила квартиру, и у неё осталась какая-то аналитика по недвижимости Москвы, там сотни разных критериев. И вот она их и принесла Тёме, когда ты их видел.
– И ты сразу поверила?
– А зачем ему врать? Тёма в принципе не способен на интриги. Ему это не нужно. Если бы Тёма влюбился, он бы ещё ко мне за советом пришёл, я уверена. Просто он настолько привык быть один, что ему никто не нужен. И меня это бесит: есть я рядом, хорошо, нет – ещё лучше. Только мне без него было плохо, а ему без меня нормально. И я всё это поняла, только когда к матери осенью перебралась, и так мне тяжело было от игры в одни ворота: пишу ему постоянно, звоню, приезжаю. Он привык. Но я не могу видеться только по выходным, мне этого недостаточно. Тёма вообще, мне кажется, любил меня, только когда напивался, тогда он жутко любвеобильный, а в другое время только воспитывал, а не любил. Весной, когда у Янки были проблемы, я осталась совсем одна. Плохо было, и так хотелось избавиться от одиночества, что чуть ли не поселилась у Тёмы. А летом перебралась к нему окончательно и испортила нашу дружбу.
– Слушай, а он вообще неплохо устроился. Если бы ты ко мне перебралась жить, я бы в первый же день испортил нашу дружбу!
Инга рассмеялась, посмотрела на Пашу:
– Ты пытался! Нет, ты, правда, бессмертный, раз улёгся со мной спать ещё и лапать начал! Я была в таком шоке от тебя!
– Признайся, тебе понравилось.