Осень отчаяния

Паша вздохнул: Тимоха явно раскиснет. Друг вообще не умел проигрывать, и ладно бы, если бы проиграл в финале, но проигрыш на первом этапе его точно сломает. Настроение упало, и у Инги тоже. Паша написал Тиму: «Ты как?», но тот ожидаемо не ответил. Паша его слишком хорошо знал: друг приедет хмурый и молчаливый, закроется от всех и будет носить свои переживания в себе. Но, может, Яна его быстро реанимирует – она, наверное, единственная, кто умела до него достучаться в таком состоянии.

Как-то сам собой разговор перешёл на обсуждение ТимьЯна, и Паша вдруг спросил:

– Ты же в курсе, что Яна от нас съехала?

– Давно пора.

– Твоя идея?

– Нет, но я поддерживаю. Если бы Янка меня слушала, она бы даже не стала жить с Тимом, – Инга нахмурилась. – И вообще она заслуживает кого-то лучше.

– Да ладно! Тимоха крутой! Его весь ТикТок обожает. И Яну он любит.

– Может, и любит, но не ценит, а Янка уж слишком за него цепляется. Давно бы его послала и нашла себе кого-то лучше. Я пообещала ей не лезть в их отношения, и Яна не жалуется теперь, но я же вижу, что ей плохо. Она вообще расклеилась.

Инга вздохнула и спрятала ладони в рукава. Паша, конечно, не знал, что творится на душе у Яны, зато хорошо знал Тима.

– Ты не права. Тимоха из кожи вон лезет, чтобы вернуть Яну, чтобы она не тревожилась. Причём он даже не думал ей изменять или бросать, она сама себе накрутила своей ревностью, сломала Тимоху и ушла.

Инга посмотрела проницательно, прищурилась:

– Паш, у тебя есть девушка?

– Целый вагон, ты же знаешь, – хмыкнул Паша, но подумал почему-то о Лике и сразу напрягся, не хотел, чтобы Инга про неё узнала.

Ещё весной Паша хвалился Инге «своими» девушками и фотографиями с ними, так что она была в курсе его увлечения.

– Ну выбери одну, самую дорогую тебе, кого любишь по-настоящему, – Инга почему-то сразу помрачнела, вздохнула и нахмурилась, а может, Паше так показалось. – И вот если бы твоя девушка, скажем, заболела, но не сказала тебе. Например, стеснялась своей болезни, и начала бы тебя из-за этого всячески отталкивать и избегать? Жуткий прыщ там у неё на всё лицо, и она не хочет, чтобы ты её видел.

– Так надо узнать, что за болезнь, вылечить её и не отталкивать!

– Ты о болезни не знаешь и вряд ли узнаешь. Но видишь лишь последствия.

– Вопрос доверия, – отмахнулся Паша и скривился, не понимая: – К чему ты вообще клонишь?

– Не обо всём можно рассказать. И если бы Яна не ушла, её бы это добило. Именно Тим топит Янку в её тревоге.

– Ничего не топит, и она ему всё рассказала.

– Не топит?! Где он был, когда она последний месяц чуть ли не через день мне звонила посреди пар с просьбой просто поговорить, потому что ей страшно? Что бы ты сделал, если бы твой лучший друг позвонил тебе и сказал, что чувствует, что вот-вот задохнётся и умрёт? А Тим только подливал масла в огонь, но даже если бы и знал, то ничем бы не смог ей помочь.

– Я не знал.

Паша нахмурился. Он даже не догадывался, что у Яны настолько всё плохо. Она всегда выглядела милой и заботливой, была ласковой с Тимохой, смеялась над шутками Паши. Почему они с Тимом ничего не замечали? Хотя иногда всё-таки замечали, но не смогли докопаться до истины, не придали этому значения.

– Она ушла не для того, чтобы насолить Тиму или чтобы он осознал, кого потерял. Она ушла, чтобы спасти себя. Янка – терпила, будет терпеть до последнего и никому ничего не скажет, стесняется этого, – Инга поджала губы.

В это время раздался стук в дверь, Паша подорвался и открыл, там как раз стояла Яна. И сейчас Паша смотрел на неё совсем другими глазами: теперь она казалась Паше совсем маленькой и измученной. Хотелось ей помочь, приободрить, сказать, что они с Тимохой не дадут её никому в обиду, даже её тревоге. Она грустно посмотрела на Пашу и вздохнула:

– Тим к себе пошёл.

– Только не говори, что хочешь остаться с ним? – тут же возмутилась Инга. – Я с Пашей ночевать не буду.

Паша хмыкнул:

– Ещё жалеть потом будешь, – а потом перевёл взгляд на Яну. – Что там случилось?

Яна опять виновато посмотрела на Пашу, пожала плечами:

– Начал он очень бодро. И вообще прошёл всю трассу очень быстро, но когда проходил одно испытание, такие грибочки шатающиеся, решил с предпоследнего сделать кувырок. И пошатнулся перед прыжком, оказалось, зацепил рукой. Он прошёл всю трассу, а его уже потом дисквалифицировали за то, что рукой коснулся, сначала даже не заметили.

Инга вздохнула:

– Обидно очень. Бедный Тим.

– Да-а-а. В общем, он сейчас разговаривать не хочет об этом. Лучше ничего не спрашивай. Спать ушёл.

– Ты точно к нему не пойдёшь? – спросил Паша.

– Я утром приду к вам. Всё равно меня вырубает, я в поезде так и не смогла уснуть с этим дедом. Он храпел, как трактор, а потом мне всё казалось, что он смотрит на нас.

– Ладно, пойду к Тимохе. – Паша вскочил. – Сладких вам эротических снов, девчонки! Надеюсь, я тебе сегодня приснюсь, – ухмыльнулся, глядя на Ингу, а она сжала губы и прищурила глаза.

Паша забрал свои влажные носки и кроссовки, Тимохину шапку и ушёл к себе.

Тимоха, не глядя на Пашу, открыл дверь и сел на кровать, отвернулся от входа.

– Чё? Как? – зашёл Паша.