Осень отчаяния

– Хреново. Я всё просрал.

– Не парься. Сам всегда мне говорил, что деньги не главное.

– Паштет, при чём здесь деньги?! Мой факап на всю страну покажут!

– Слушай, там же народ вообще падал в ледяную воду и ничего, а тут просто случайность. Там вон взрослые мужики, профессиональные спортсмены и те падают.

– А я, по-твоему, не профессионал?! Кто я вообще после этого?! – Тим потёр лицо, а потом ушёл чистить зубы в ванную, вернулся и завалился спать, даже накрылся с головой.

Паша понял, что это не самый лучший момент, чтобы рассказывать ему про проблемы Яны, о которых поведала Инга. Тоже почистил зубы, пристроил кое-как на сушителе свои кроссовки. Шапка почти высохла. Паша подумал, может быть, дело в ней, ведь Тим забыл её, а был бы с талисманом, обязательно победил.

Выключив свет, Паша завалился на кровать, закинул руки за голову, смотрел в потолок, и думал почему-то про Ингу, представляя её. Крутил в мыслях их поцелуи, снова по-дурацки улыбался и дико хотел повторения и продолжения. К ней тянуло до зуда в груди, а кончики пальцев ещё помнили её нежную кожу и мурашки. Паша подумал, может, сходить к девчонкам, и если они уснули, то принести Яну к Тиму под бок, а самому остаться с Ингой. Потом он представил, как нечаянно перепутал их в темноте и принес Тиму Ингу, расхохотался, предвидя их реакцию. Хотя не представлял, как без ключа попасть к ним в номер и никого при этом не разбудить. Да и за такой розыгрыш отхватил бы от всех сразу.

Тимоха рядом завозился, явно не спал, а Пашу так распирало от мыслей об Инге, хотелось поделиться эмоциями с Тимом, и он выдал в темноту, улыбаясь от собственной идеи:

– Я хочу с Ингой замутить.

– Аминь! – буркнул Тим.

– Это благословение? – рассмеялся Паша.

– Нет, это твои поминки, – Тимоха говорил отстранённо и безжизненно. – Я бы на твоём месте этого не делал, тем более, у неё же есть Душнила.

– На Душнилу пофигу. А что ты имеешь против Инги?

– Ты же её знаешь. Начнёшь с ней мутить, а потом на надгробии тебе напишут: «Паштет был отличным парнем, пока не сказал, что у Инги маленькая грудь». Да вы же поубиваете друг друга раньше.

Паша расхохотался, а потом сглотнул, снова вспоминая короткий топ Инги, под который не успел пробраться:

– Нормальная у неё грудь.

– Паштет, лучше не надо. Но когда ты меня слушал?

Паша хмыкнул. Тим был прав: его совет был не нужен. Паша для себя уже всё решил, слишком его тянуло к Инге после сегодняшнего дня. Он был такой воодушевлённый и полный энергии, что сиганул бы через сальто со второго этажа, побежал бы к морю и орал там песни о любви. А ещё ему очень хотелось сейчас не валяться одному и смотреть в потолок, а спать рядом с Ингой, обнимать её, и не только обнимать. Паша лежал и с улыбкой смотрел в потолок, Инга не выходила у него из мыслей, из сердца, и даже тело требовало её.

Глава 45. Силуэт

Разбудил их осторожный стук в дверь, Паша на автопилоте поплёлся открывать. Кроме Тигрули никто не мог прийти в такую рань:

– Тим спит? – она осторожно заглянула в номер.

Паша сквозь один прикрытый глаз видел, что Тим спал, укрывшись с головой одеялом. Но Яна уже прошла, села на его кровать, погладила Тимоху по лицу и улыбнулась. А он одним рывком, как лягушка ловит мух языком, обхватил Яну двумя руками, и с ней завалился на кровать. Она тихо захихикала, а Паша спросил:

– Инга тоже уже встала?

– Да, но ещё валяется. Она чутко спит, проснулась, когда я уходила.

– Я к ней! – Паша моментально пробудился и поспешил в ванную, а потом и к Инге.

Ключ-карту Яна оставила в номере. Поэтому, сделав два чая у ресепшена, Паша лбом постучался к Инге. Она открыла заспанная и всё ещё в Пашином худи. Дурацкая улыбка снова прилипла к лицу, а приятное тепло поползло по всему телу: Инга, похоже, даже спала в его одежде. Она еле-еле приоткрыла один глаз, ворчала, видимо, думала, что вернулась Яна.

– Быстро ты. Говорила же, что ещё дрыхнут…

– Уже нет, Сиреневая.

Инга открыла оба глаза, вяло проговорила:

– Скажи мне, что это кошмар, и я ещё сплю.

– Нет, Ингаляция, это не кошмар, а твой эротический сон про меня, – Паша попытался войти, но Инга преградила ему путь, заговорила бодрее.

– Эротический кошмар – это ещё хуже. Давай я проснусь, а ты пойдёшь к себе.

– Там ТимьЯн… общаются. Решил оставить их наедине, не будь такой бессердечной.

Инга вздохнула, но пропустила Пашу внутрь:

– Чаю тебе принёс. Ты можешь поспать ещё, если хочешь, я не помешаю. Даже составлю тебе компанию.

Широко зевнув, Инга махнула на него рукой и поплелась в ванную. Вчера они не успели съесть все пирожки, оставался один, и так сиротливо он смотрелся на столе, что Паша, не дождавшись Ингу, спас пирожок от одиночества. Ей оставил сиреневую шоколадку. Хотя у них к номерам ещё прилагался завтрак, можно было прямо сейчас пойти поесть. Инга вышла из ванной более бодрая, подошла к окну, открыла плотные шторы, и полумрак номера тут же наполнился светом. Вид открывался на море, и Инга замерла у панорамного окна и смотрела вдаль.

Замер и Паша, потому что такой кадр упускать было нельзя, он потянулся к телефону:

– Не двигайся!