Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости

— Знаешь, Миша, а мне кажется, ты рад такому исходу. Скажи мне, что я неправ. Ты сам себя как видишь? На ранчо где-нибудь, сидя в кресле-качалке и попивая вискарь вечером? На яхте где-нибудь на греческих островах? Да ты через неделю заскучаешь и сбежишь куда-нибудь. За месяц здесь ты только и воспрянул после Малой Грузинской, да в Арзамасе, когда чекистов развел. Ты же без работы своей скиснешь. Тебе острые ощущения как воздух нужны. Сам и рассказывал, из-за чего семья развалилась — из-за работы. Себя хоть не обманывай, «ах, зачем я согласился, ох, зачем я рассказал». Сам же, наверное, начальника подвел к решению, что, кроме тебя, никому с этим не справиться.

— Да, наверное, ты прав, Андрюха. Это я так, не всерьез. К тому же, с таким соперником не пободаться, я бы себе не простил.

— Надеюсь, что я в твои планы спасения мира не вхожу?

— Ты? Андрюха, конечно, извини, но ты для этой работы годишься меньше всего. Так что вы — в стороне. Хотя помощью твоей, надеюсь, иногда буду пользоваться.

— Нам с тобой в Тулу ехать, ты еще здесь не всё закончил, помнишь? — прервал его Андрей.

— Помню. И мы здесь всё закончим, всё у нас получится, — сказал Михаил, потирая лоб.

— Миша, ты заметил, что у тебя волосы на лбу выпадать стали? — спросил его Андрей.

— Что, правда? Да пускай выпадают, ерунда, что же мне их, назад клеить? Не в волосах красота же. В мужчине должна быть харизма.

Рассказать, в чем же заключается настоящая харизма, Михаил не успел, потому что именно в этот момент послышался звук поворачивающегося в замке ключа, открылась с легким скрипом входная дверь и они услышали голос Лены:

— Андрюша, ты здесь?

— Мы с Мишей здесь, — ответил Андрей, выходя в прихожую. — Давай пальто, — поцеловав Лену в щеку, сказал он.

— О, вы чай пьете? — обрадовалась Елена, увидев расставленные чашки и заварник. — И мне наливайте, замерзла, пока дошла.

— Присаживайся,- сказал Михаил, наливая ей чай, — разговор есть.

— Что-то случилось? — взволнованно спросила Елена, посмотрев на Андрея. — С Настей?

— Нет, не Настя, с ней всё нормально, — успокоил ее Михаил. — Тут другое. Андрей сказал, что вы обсуждали возможность отъезда. Так вот, это случится, и очень скоро. Через четыре дня, двадцать девятого, вы с Настей улетаете.

— Как? Куда? Так скоро? — растерянно спросила Елена. — А вы?

— Пока в Канаду. Мы с Андреем к вам немного позже прилетим. Не волнуйся, всё продумано, и долетите спокойно, и там вы будете ждать нас в комфортных условиях. Проблем не будет.

— Почему так, не вместе? Нет, Андрей, я без тебя не полечу никуда. Что за ерунду вы придумали? — Елену новость явно выбила из колеи и она растерянно смотрела то на Андрея, то на Михаила.

— Лена, подожди, послушай меня, — Михаил включил самый успокаивающий голос из своего арсенала. — Это не мы придумали. Таковы условия сделки. Нам пока здесь ничего не угрожает.

— Что значит «пока»? Значит, потом вам будет что-то угрожать? Нет, я так не согласна. Я сказала — вместе, значит вместе, мне эта ваша Канада сто лет не нужна! Андрюша, ну скажи хоть ты, — тут слезы ручьем полились по ее щекам и она схватила сумочку, пытаясь достать носовой платок.

Андрей налил из графина воду в стакан и дал его Лене.

— Держи. Ты пойми, это не прихоть, а необходимость. Мне это тоже не очень нравится, по другому никак не получается. Вы подождете нас там совсем немного, недели две, а мы закончим дела и прилетим, — он обнял ее за плечи и она перестала всхлипывать. — По крайней мере, там вы будете в безопасности. И войны там нет. Спокойная страна. Не то что здесь.

— Ну что ж, раз другого выхода нет, пусть так будет, вздохнув, сказала Елена и начала собирать вещи.

— Лена, берите с собой самый минимум, смену белья, на пару-тройку раз переодеться, предметы гигиены, — сказал Михаил, глядя, как она достает из шкафа здоровенный чемодан. — Самое необходимое. На месте всё купите, там всё равно ваша одежда не пригодится, они одеваются по другому. Потом еще не раз расскажем, как и что.

— А что с работой? Увольняться?

— Лена, никто ничего не должен знать и ни о чем догадываться. Ходи на работу до последнего, как ни в чем не бывало.

25 октября 1941 года

Первым из дома утром ушел Михаил. Он наскоро позавтракал, даже не допив кофе, чем вызвал осуждающий взгляд Тамары Михайловны. Столь небрежное отношение к дефицитному напитку одобрения у нее не могло получить ни при каких обстоятельствах. Впрочем, прожигающий насквозь взор эффекта не возымел, так как голова у Щербакова явно была занята чем-то другим. Пробурчав что-то вроде «Буду вечером» в ответ на её «Что ж Вы не поели ничего, Михаил Николаевич?», он ушел, даже не обратив внимания на Бублика, радостно вилявшего хвостом у двери в надежде на прогулку.