Скривив губы в усталой гримасе, привратник появился в дверях кабинета задумчивости и заковылял прямиком к большому шкафу, где ждала своего часа коллекция порнооткрыток. Усталая гримаса, трясущиеся руки и влажная ширинка говорили о том, что это был его день. В известном месте еще покапывало, отчего в области копчика он ощущал неравномерные вспышки разной силы, от которых сводило его старые седалищные мышцы, увядшие за долгие годы сидения на стуле.
Моська, раздавленная по дороге Агатом Марионом, никогда не разбиравшим, куда он едет, имела легкие необычного зеленого цвета. Убедившись в этом, блюститель уличной чистоты и порядка смел ее останки в сточный желоб, отчего желоб незамедлительно начало тошнить; в результате улицу пришлось перекрыть на несколько дней.
Вопреки многочисленным препонам, порожденным злонамеренностью человеческих особей и неодушевленных предметов, а также неумолимостью законов вероятности, большинство заседателей собрались-таки у дверей залы, а вслед за тем даже проникли в нее, осуществив предварительно серию ладонесоприкосновений и обменявшись эякуляцией слюнных брызг, что является общепринятым ритуалом в любом цивилизованном обществе, притом, что в военизированном обществе этот обычай заменен поднесением ладони к виску и каблучным прищелком, сопровождаемыми в ряде случаев краткими выкриками, посылаемыми зачастую с довольно большого расстояния, что в сумме своей дает нам право сделать вывод о высоком уровне санитарной гигиены военных людей — вывод, заметим, ошибочный, от которого мы будем вынуждены впоследствии отказаться, коли случится нам увидеть отхожие места сих доблестных бойцов, исключив из числа последних лишь американских солдат, кои справляют большую нужду, присев рядком, и содержат свои сортиры в чистоте и дезинфекционном благоухании, что вообще в порядке вещей в тех странах, где всерьез занимаются пропагандой и где водятся доверчивые
Итак, заседание было открыто при отсутствии одного лишь участника, которого задержали обстоятельства и который явился двумя днями позже, чтобы принести свои извинения. Но привратник был непреклонен.
— Господа, слово предоставляется нашему преданному секретарю.
— Господа, прежде чем сообщить вам свежеполученные сведения о ходе работ в первые недели строительства и ввиду отсутствия докладчика, я хотел бы зачитать доклад, присланный из Экзопотамии, который, к счастью, докладчик успел вовремя мне передать. Отдаю должное его осторожности, если не сказать предусмотрительности, ибо никто из нас не застрахован от неожиданностей.
— Полностью с вами согласен!
— А о чем речь?
— Сами прекрасно знаете.
— Ах, да! Вспомнил!
— Господа, итак — вышеупомянутый доклад.
— Несмотря на всеразличные трудности и благодаря стараниям и изобретательности нашего технического директора Амадиса Дюдю, все необходимое оборудование было доставлено на место, и нет нужды специально останавливаться на отменных профессиональных качествах, преданности и самоотверженности, а также беспримерной смелости технического директора Дюдю, так как огромные трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, включая сознательное малодушие и хитрое коварство технических исполнителей, а также случайных элементов и инженеров вообще, за исключением старшего мастера Арлана, свидетельствуют о том, что трудноосуществимая задача, которую Амадис Дюдю взял на свои плечи, могла быть выполнена только им одним.
— Полностью с вами согласен.
— Блестящий доклад!
— Я что-то не очень понял. О чем речь?
— Да вы и так прекрасно все знаете.
— Ах, да! Передайте мне ваши карточки.
— Господа, существует одно обстоятельство, в отношении которого оказалось невозможным применение предупредительных или каких-либо иных устраняющих мер; я имею в виду существование посреди пустыни, а именно, на линии, определяющей направление нашей будущей дороги, некоего заведения под названием «Отель Баррицоне». Наш технический директор Дюдю внес предложение: экспроприировать, а затем частично разрушить упомянутое заведение, применив наиболее подходящие для этого средства.
— А вы знаете, что такое люмитка?
— Подобная ситуация просто ошарашивает!
— Мне кажется, мы должны одобрить.
— Господа, приступим к голосованию. Кто «за» — попрошу поднять...
— Совершенно ни к чему.
— Все полностью с вами согласны.
— Совершенно верно, Баррицоне надо экспроприировать.
— Итак, господа, Баррицоне будет экспроприирован. Наш секретарь возьмет на себя хлопоты по данному делу. Учитывая тот факт, что речь идет о заведении, представляющем общественный интерес, нет никаких сомнений в том, что урегулирование всех формальностей не может не потребовать кое-каких усилий.