Осенние каникулы

— Во, вот это хорошо, там хоть полезному чему-то для жизни научат!

Серёжка доел изумительные, к слову, оладья.

— Спасибо большое бабушка, очень вкусно! — я встал из-за стола и добавил: — пойду, на озеро прогуляюсь.

— Ой, гляди Серёжка, в воду не иди. И не шёл бы ты з Анькой…

— Ну, уж как получится. До встречи, бабушка.

Бабушка, махая головой, грустно посмотрела на меня, перекрестила и отправила в путь.

Вчера мы с Аней успели в сообщениях договориться о встречи. Аня отправила мне фотографию, на которой она пьёт чай. Удивительное дело! Фотографию я тут же сохранил. Какая она красивая!

С собой я взял гитару, по ней я сильно соскучился. Есть у меня ощущение, что прошло уже пару месяцев с начала каникул.

Что ещё нужно сказать — ни от Влада, ни от Саши я не получил никаких сообщений. Да и сам им не писал.

Опять мы идём с Аней, но вспоминаем совершенно другие истории. Мы говорили о зиме, о прятках, о детском садике, говорили о снежках, о санках, о льде, о холоде, о морозе, мы вспоминали самые старые и забытые картинки, которые, наверное, не вспомнили бы при любых других условиях.

Потихоньку мы подошли к Озеру, которое с самых первых времён никак, кроме Озера, никто не называл.

Описание этого озера я приводил в рассказе «Тихая вода», поэтому, вставлю его в своё повествование. Рассказ этот я написал летом, когда оказался совершенно на другом озере — городском и некрасивом. Написанное я сразу отправил Н.А. — после этого рассказа, стоит думать, он и захотел сделать из меня писателя. Видимо, ему понравилось. Вот, пожалуйста:

В детстве я жил в маленьком городе, а в маленьком городе было большое озеро. С ним связаны мои первые воспоминания и, наверное, первые глубокие мысли, в которых я часто тонул.

Каждый раз, когда я слышу слово «озеро» — я вижу перед собой только то самое озеро: голубое, огромное и страшно тихое.

Мама, папа и бабушка иногда водили меня туда — озеро было рядом. Хотя разве что-то бывает далеко, если тебе пять лет?

Сейчас эта картина заставляет меня улыбаться. Перед озером было зелёное поле, которое плавно спускалось с небольшого холма прямо в воду. Когда же я выбегал на это поле, то уж очень сильно, стоит думать, походили на скот — барашка или козлика. Мама с папой были пастухами, бабушка— злющей собакой. Визжа, крича, валяясь в траве, навсегда пачкая одежду, я старался добраться до озера скорее других — едва ли это возможно. Огромные люди (а их я помню только с ракурса снизу-вверх) не давали мне подойти к берегу без их разрешения. Тогда я понял, что вода — опасна.

Измазанный, уставший и счастливый, я садился в тенёк под кроной гнилой яблони, которая каким-то чудом давала плоды. Ужасно кислые.

И тут я вгляделся в озеро. Оно было больше моего крохотного сознания, важнее всех моих прожитых лет и каким-то печальным. Печальным и одиноким.

Я никогда не любил рыбалку, но, так вышло, часто на неё ходил. Обычно я брал с собой книгу, а мои друзья— удочки. Они вылавливали всякую мелочь — уклею, плотву, карасей. И мне стало совершенно непонятно, почему в таком большом озере живёт такая маленькая рыба. Разве не должна она быть огромной? А должна ли она там вообще быть? На мой взгляд, озеро — что-то завершённое, идеальное, самодостаточное. Почему в нём вообще что-то есть, кроме воды.