Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

– Значит, я должна дожидаться, когда ты позвонишь мне, если захочешь поговорить? – Ей этого не хотелось! Может быть, ей придется ждать несколько недель, прежде чем она узнает, что происходит в жизни Кори.

– Нет, все нормально. Просто не звони мне так часто. Что, если ты будешь звонить раз в неделю?

– Конечно, – сказала Эва. – Договорились.

– И притормози со статьями.

Эва поморщилась. Она всегда высматривала в газетах статьи о здоровом питании и сне, о вреде для слуха громкой музыки. Почти все прочитанное наводило ее на мысли о Кори, и достаточно было всего минуты для того, чтобы скопировать статью и вложить ее в сообщение для Кори.

– Идет, – сказала Эва.

Джек, общаясь с Кори, пересылал ей разные шутки, уверенный в том, что она ахнет и закатит глаза. Дрю писала ей регулярно, и Кори неизменно поддерживала с ней связь. Тринадцатилетняя Дрю скучала по старшей сестре. Они были не похожи друг на друга как день и ночь, как внешне, так и по характеру. Общительная Дрю теперь носила очки и брекеты. У нее были непослушные черные волосы, как у Эвы, и густые брови, как у Джека, тогда как во внешности Кори не было ни единого изъяна. Но их связывали сестринские узы, и Эва надеялась, что навсегда.

В начале ноября Кори сообщила Эве в письме, что познакомилась с «очень интересным мужчиной». Минуту Эва внимательно вчитывалась в эти слова. Она никогда не слышала, чтобы Кори говорила прежде нечто подобное. Насколько она знала, Кори даже ни разу не ходила на свидание. Дочь написала, что Кен Кармайкл работает телерепортером новостной программы в Роли и что она влюбилась в него.

Эва схватила телефонную трубку. Ей нужно было услышать больше. Как могла Кори так мало рассказать ей?

– Я хочу услышать все о Кене, – сказал она, когда Кори сняла трубку.

– Он замечательный парень, – небрежно сказала Кори, и Эва представила, как она пожимает плечами, словно говоря: «Что еще ты желаешь узнать?»

– Откуда он?

– Из Роки-Маунта. Кстати, – Кори колебалась, – в этом году я собираюсь поехать к его родителям на День благодарения. – Она не добавила в конце фразы «хорошо?» или «ладно?», как делала обычно. Она не спрашивала ее разрешения.

– О, хорошо. – Эва попыталась скрыть свое разочарование. – Мы будем скучать по тебе.

– Я знаю, – сказала Кори. – Я тоже буду скучать по вам, но спасибо, что ты так хорошо понимаешь меня. Дрю сказала, что ты поймешь. Что на этот раз не будешь рвать на себе волосы из-за моей поездки.

– Попытаюсь не делать этого, – засмеялась Эва. И без того у нее от лекарств выпадали волосы. – А когда мы познакомимся с Кеном?

– Может быть, во время зимних каникул, – ответила Кори.

«Может быть», – подумала Эва, но промолчала.

– Мне нужно бежать, мам. Поговорим позже?

– Конечно. Целую тебя.

– Я тебя тоже целую.

Со смешанным горьковато-сладким чувством радости и грусти Эва повесила трубку. Наконец-то Кори стала вести себя как нормальная молодая женщина. Она с кем-то познакомилась. С телерепортером! Но в то же время Эва теряла свою дочь. Она чувствовала это.

Во время зимних каникул Кори опять уехала в Роки-Маунт, а звонки и сообщения от нее становились все реже и реже. Ее голос звучал холоднее, отстраненнее, с каждым разом во время разговора с Эвой она все меньше рассказывала о себе и все меньше делилась своими чувствами. Эва скучала по Кори, но, когда она звонила, ей казалось, что она общается с какой-то самозванкой, обладавшей голосом Кори, но лишенной ее теплоты и внимания. Временами Эва чуть ли не плакала, разговаривая с дочерью, и с трудом подбирала слова, способные перекинуть мостик над разраставшейся между ними пропастью. Двадцать один год она наслаждалась близостью с Кори, не забывая о том, что каждый год был ею украден. Может быть, это все, что она заслужила.

– Он разведен, – однажды вечером за ужином сообщила Дрю.

– Кто разведен? – спросила Эва.

– Кен. Приятель Кори.

Эва с Джеком переглянулись.

– Это она тебе сказала? – спросил Джек.

– Угу, – ответила Дрю. Ее непокорные волосы закрученными локонами спускались на плечи темным облаком. – Не только это, он на двенадцать лет старше ее.

– О нет, – проговорила Эва. – Неудивительно, что она не хотела распространяться о нем.

– Или познакомить нас с ним. – У Джека побелели губы. Они всегда белели, когда он сердился, но пытался сдержать себя.

– Ну, мы познакомимся с ним в весенние каникулы, – сказала Дрю, – потому что я сказала ей, что если она к тому времени не приедет, я начну заниматься сексом.

– Что? – переспросила Эва.

Дрю засмеялась, ее брекеты при верхнем свете ярко сверкали.

– Я просто хотела проверить, слушаете ли вы меня, – сказала она. – Как бы то ни было, она сказала, что они приедут. Но они хотят спать в одной комнате.

– Забудь об этом, – сказала Эва. – Он может спать в ее комнате, а она будет спать на диване.

– Эва, ты ведешь заведомо проигрышное сражение, – сказал Джек.