Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

   - Конечно, старый друг, - проговорил рыцарь, тоже выбираясь из лохани. - Можно сказать, я выполнил свою клятву. И теперь все будет зависеть уже только от нее.

   За ужином Гатомо расспрашивал о происшествиях в замке, о самочувствии Сайо, но ни словом не обмолвился о своей поездке в Кауцо-фами. Отпустив девочку, он приказал служанкам принести еще водки и не тревожить их по пустякам.

   Монах от выпивки отказался, а хмурый старший соратник молча прихлопнул свою стопку. Весь ужин он явно собирался что-то сказать, но не решался. Но рыцарь, вместо того чтобы поинтересоваться, что беспокоит старшего соратника, вдруг спросил:

   - Скажи, Мирамо-сей, тебе хочется иметь свой замок?

   - Конечно! - удивился вопросу воин. - Но мне ни когда не стать землевладельцем, мой господин.

   - А управителем? - лукаво улыбаясь в седые усы, спросил рыцарь.

   У старшего соратника перехватило дыхание, все его беспокойство моментально куда-то улетучилось. Управитель осуществляет полномочия землевладельца в случае его длительного отсутствия. Например: служба при дворе, выполнение поручений господина, связанных с долгими путешествиями и походами.

   - Но ведь тебя не посылают в дальний поход, Гатомо-сей?

   - Нет, - пьяно покачал головой рыцарь. - И ко двору меня тоже не приглашают.

   - Тогда как я могу быть управителем, если у тебя, мой господин, только один замок и одна деревня?

   - А если будет два?

   - Вот если у тебя будет еще один замок, Гатомо-сей, я буду служить тебе управителем так же верно, как служу соратником.

   - Когда будет, - поправил рыцарь. - А пока, никому ни слова об этом разговоре. И оставь нас с преподобным.

   - Конечно, Гатомо-сей.

   - Когда ты собираешься сказать Сайо? - поинтересовался монах, едва дверь за старшим соратником затворилась.

   - Еще не знаю,- рыцарь слегка протрезвел. - Честно говоря, мне будет жалко с ней расставаться.

   - Мне тоже, - вздохнул монах. - Ты пошлешь с ней кого-нибудь?

   - Вот еще! - вскинул белесые брови Гатомо. - За нее будет отвечать Айоро. Пусть она и дает слуг.

   - Когда я только поступил в монастырь, - тихо заговорил Макао. - То по уставу год не мог покидать его стены и видеться с посторонними. Даже тебе, чтобы встретиться со мной, пришлось внести в монастырскую казну целую серебряную монету.

   -Я помню, - засмеялся рыцарь. - За "лебедя" мы едва успели сказать друг другу пару слов. Прибежал настоятель и велел мне покинуть монастырь.

   - Теперь представь, каково будет маленькой девочке среди абсолютно незнакомых людей?

   Гатомо засопел.

   - Даже старый слуга может быть милее нового господина, - напомнил старинную пословицу Макао. - Не оставляй ее одну, Гатомо-сей.

   - Я подумаю, - буркнул рыцарь, с трудом поднимаясь из-за стола.

   Александра проделывала обязательный комплекс утренних упражнений. Теперь ей приходилось просыпаться на целый час раньше, но тело настоятельно этого требовало. А после того, как это самое тело выручило Алекс из стольких передряг, утренняя зарядка являлась самым малым, чем она могла его отблагодарить.

   Сделав глубокий выдох, Александра подошла к бочке. По привычке оглянувшись, она скинула рубаху и окунула торс в воду. От холода захватило дух. Вынырнув, Алекс почувствовала на себе чей-то взгляд. Прижав руки к груди, она оглянулась. Ей показалось, что в окне третьего этажа главной башни что-то мелькнуло. Протерев тело уворованной тряпкой, Александра натянула куртку и поспешила на рабочее место.

   "Если бы не Сайо, эти могли бы мне все кости переломать", - подумала она, провожая взглядом прошмыгнувшего мимо слугу. Парень бросил на Алекс кровожадный взгляд и скрылся за углом башни. Синяк успел потерять свою первозданную лиловость, но по-прежнему закрывал половину лба.

   "С чего бы Сайо меня предупредила? - опять пришло в голову.- Интересно, она специально за этим спустилась на кухню, или это случайность?"

   "Понравился ты ей. Весь из себя такой красивый, с глазками голубыми, - ехидно заметила совесть. - Не ест, не спит, в уборную не ходит. Все переживает: не обидели ли Алекса нехорошие мальчики? Такого-то красавца".

   "Заткнись! - рявкнула на совесть Александра, чувствуя, что краснеет. - Эдак ты, дорогая, не знаю до чего, додумаешься. Прааативная."

   Для того, чтобы заглушить ехидный голос совести, ей пришлось сильно постараться.

   - Ты, Алекс, сегодня с утра прямо как пчела летаешь, - похвалил ее усердие конюх.

   "Бегу как таракан от дихлофоса", - подумала она, взваливая на плечо очередной мешок.

   Кроме борьбы с собственной совестью, Александра в этот день смогла убедиться, что и здешним людям свойственно помнить добро.

   В конюшню пришел Лохун. Запинаясь и пряча глаза, он протянул ей что-то в чистой тряпочке.

   - Вот возьми, Алекс. Жена пирогов напекла с малиной. Вкусные. Спасибо тебе передает.

   - И ей спасибо, - взяла подарок Александра. - Как дочка?

   - Хвала Вечному небу, растет, - улыбнулся мужик, - Скоро мы с молоком будем. Ты заходи, если что надо будет.

   - Зайду, может быть, - неопределенно сказала Алекс. - И ты меня не забывай.

   - Вот сегодня с Джихоном будем лестницу на стене чинить. Так что я пошел.

   - До свидания, - крикнула она убегавшему Лохуну.