Оскал тьмы

Александра непростительно громко вздохнула, быстро вывела на экран новый бланк допроса и набрала фамилию Прозоровского.

— Устали? — доброжелательно спросил Прозоровский.

Александра улыбнулась — и голос у него харизматичный, с покровительственными нотками.

— Да нет. Извините… Что ж, давайте побеседуем.

Она прочитала на экране имя и отчество Прозоровского.

— Скажите, Андрей Владимирович, вам не тяжело в коллективе?

— Не понял, — искренне удивился Прозоровский. Он явно не ожидал такого вопроса. Ничего себе начало!

Александра порадовалась про себя, что сразу вызвала легкое замешательство в стане «противника».

— Многие говорят, что вы подчас общаетесь с людьми чересчур, ну, как сказать повежливее, вольно. Не стесняясь в выражениях.

— А… вы о моих шутках. — Прозоровский заулыбался. Лицо его при этом было спокойное, добродушно-рассеянное. — Я так говорю с мужиками, причем без злобы. Если такое кого-то не устраивает, пусть мне в лицо скажет. Если его слова меня убедят, я перестану над ним шутить.

— Получается, вас многие не любят на базе, но боятся сказать об этом открыто?

— Я не думал об этом. Да нет. Подлостей я не делал. И никогда не перегибал в шутках — это точно!

— Расскажите, как вы узнали об убийстве Семина?

Александра снова задала неожиданный вопрос, но на этот раз Прозоровский не отобразил на лице никаких эмоций, стал отвечать без всякого напряжения:

— Я был в домике. Забежал Игин, глаза дурные, ошалело заявляет: «Бабкин Семина нашел мертвого». Я побежал вслед за Игиным к навесу, там уже Фарафа, Синицын… Так это было.

— А про других?

— Так же. Мне сообщали, когда убитых уже находили. Сам я никого первым не обнаруживал. Радиста нашел Фарафа, Степушкин — Васина и Викторова.

— Четыре трупа. Убийца выведен из себя. Почему? В чем причина?

— Не знаю. У нас всегда все было прилично. Убивать нет причин никаких. Случилось что-то аномальное. Что-то пришло извне… Убивают по какой-то причине, никак не связанной с внутрибазовыми отношениями… Так мне кажется.

Александру это откровение как током пронзило — «золотой» вертолет. Еще один человек, кроме нее, понимает, что всему виной внешнее воздействие! Прозоровский сразу стал привлекательней в глазах Александры — все понимающий, флегматичный интеллектуал.

— Что же тогда? — спросила она.

Прозоровский снисходительно, почти театрально, развел руками:

— Я не знаю. Ищите. Вы профессионал.

Эти последние слова майор произнес с нескрываемым сарказмом.

Александра улыбнулась, нисколько не обидевшись. Она ожидала, что он клюнет на ее симпатичную мордашку и доверительный тон, но просчиталась — майор снова состроил снисходительную гримасу. Александра поняла, что собеседник понял ее маневр и теперь потешается.

— А все же? — спросила она.

Прозоровский мотнул головой.

— Увольте, не знаю. Но понимаю, что убийца каким-то образом переводит стрелки на меня. Думаю, и вы ко мне присматриваетесь более внимательно, чем к остальным.

— Почему вы так решили? — удивилась Александра проницательности Прозоровского.

— Медвежий след. История с медведем свежая, у всех на слуху, и вы держите меня одним из основных подозреваемых. А я скажу вам честно — не убивал. Люди не медведи, чтобы их резать, да еще и мучить.

— А как убиты пилоты! Ваш удар — как того медведя.

— Нет. Вы совершенно не разбираетесь в ножевом бое, товарищ следователь.

— Кое-что знаю.

— Тогда вам должны были уже сообщить, что того медведя я ударил по рукоять, а пилотов били в сердце, и коротко, как укус, чтобы не вскрикнули. У нас многие владеют таким ударом.

— А вы?

— Я не порчу руку. Часовых снимать меня не учили. Я медвежатник, мне надо бить на все лезвие.

— Кто же умеет снимать часовых из ваших коллег?

— Посмотрите в личных делах офицеров. Кто окончил общевойсковые училища, тот и натренирован на поединки. Пехота.

— А вы какое окончили?

— Я окончил училище связи, но служил не по специальности.

— Хорошо, товарищ майор, я посмотрю, кто окончил общевойсковые училища… Что ж, идите, можете отдыхать… Пригласите из беседки Игина.

Прозоровский молча поднялся и спокойно ушел. Все равно он не развеял своей харизмой настороженности Александры, она к нему присмотрится основательно и будет всегда держать его в поле зрения.

Компьютер выплюнул на экран фамилии общевойсковиков: Гущин, Фарафа, Степушкин. Догадка о Степушкине всплыла вместе со словами Пети Загина: кто его видел после возвращения Александры в канцелярию? Он мог жах, жах пилотов и пойти дальше. Неужели это выход на возможного убийцу?

Александра решила еще налить себе чаю, встала из-за стола, плеснула в чашку из термоса. И вдруг ее озарило — учить убивать коротким ударом могут и не в училищах. Она набрала файл предыдущих мест службы офицеров с базы, и, словно красной строкой, высветилось напротив фамилии Прозоровского: Алейская бригада спецназа ГРУ. Он ас рукопашного боя! Как сказал Пастухов — он ас во всем… И как сразу он раскусил ее психологический трюк с доверием! Неужели он?.. Терпение, Александра, не радуйся, а просто возьми на заметку и спокойно переговори со всеми, особо обратив внимание на Фарафу — с ним явно что-то нечисто.