— Что это? — я протянул ладонь, чтобы взять камешек, со странным светящимся рисунком, но стоило до него дотронутся как кожа загорелась и я, не сдержав крика рухнул на колени. Пламя поднялось по предплечью, сжигая костюм. Я бросил на него все силы воды, но она мгновенно испарилась. Рука почернела и покрылась трещинами. Пальцы начали обугливаться, и когда пламя добралось до шеи, я решился. Выхватил клинок Локи и уже собирался отсечь себе руку, когда цербер повалил меня на пол.
— Держись! Нельзя плакать! — услышал я голос девочки сквозь собственный вой. Огонь продолжал пожирать мое тело, но с ее прикосновением что-то изменилось.
Глава 20
Боль не отступала, но тело перестало чувствовать жар. Начале я списал это на изуродованные нейроны и перегрузку мозга, но затем понял, что кроме левой руки мое тело почти не пострадало. Огонь, только сжегший плоть до состояния углей, постепенно стихал, хотя от повреждений меня это не спасло.
— Что ты со мной сделала? — пробормотал я, пытаясь отползти от «милой девочки».
— Ты должен меня поблагодарить. — надув губки сказала архонт огня.
— Спасибо, за то, что не сожгла меня окончательно. — едко сказал я.
— Пожалуйста! — весело улыбаясь сказала девочка. — Ты подарил мне такую милую собачку, так что печать мне больше не нужна. Пусть глупые боги сами с собой играют.
— Так, погоди. Хочешь сказать, что передала мне божественную печать? — удивленно пробормотал я, и прислушался к собственным ощущениям. Нет, ни сверх силы, ни других свойств божественности я не ощущал, разве что огонь перестал жечь.
— Ха-ха-ха. — рассмеялась архонт огня. — Ну что ты, глупый! Никто не может дать часть бога, а печать нужна, чтобы связаться с ними. Только со мной они по какой-то причине говорить отказались. Но может сейчас, если ее сломать. Правда она стала частью твоего тела.
— О-о, нет. Спасибо. Я все понял — не надо меня ломать. — сказал я, и попытался отгородиться от девочки, да только задохнулся от боли при попытке использовать левую руку. Сцепив зубы, я аккуратно стянул с себя пиджак и сделал перевязь через плечо, в которой баюкал культю. Очень хочется, чтобы ее все же вылечили.
— Можешь рассказать о печати чуть больше? Что она такое? Где она? — решил все же уточнить я. — Мне же теперь с нею жить.
— Где? — архонт огня на мгновение задумалась, а потом ткнула меня пальцем в грудь. Тоненький детский пальчик, чуть не продырявил мне ребро. Какого черта? Что такого сделали ее родители, чтобы их ребенок стал таким монстром? Судя по поведению — она явно не подселенная душа в теле малышки, а в самом деле ей лет девять.
Но все мои вопросы отошли на второй план, после того как я сумел извернуться, прижав подбородок все же разглядел выжженный символ. Не на коже — на костях. Здрастье — приехали. Вот значит откуда столько боли. Но еще, как и сказала архонт огня, это не иероглиф, и даже не слово, это объемная фигура — печать. Сложнее любой из структур что я видел или использовал в этом мире. И понять ее предназначение мне еще только предстоит.
— Разберемся. — усмехнулся я, попробовав выпрямиться, но тут же оставил эту глупую затею. — Мне нужно к доктору, и срочно.
— Может еще останешься и поиграешь со мной? — насупившись спросила архонт огня. Вот уж детская непосредственность, интересно, а будь я безруким и безногим инвалидом, она сказала бы так же? Или она просто разучилась чувствовать чужую боль, так же как ее заставили игнорировать собственную?
— Можешь исцелить мою руку? А то пальцы скоро отвалятся. — поинтересовался я, но она лишь загрустила и покачала головой. — Тогда нет. Ты же хочешь, чтобы я пришел еще? А без лечения долго мне не протянуть.
— Ты больше не вернешься. — со вздохом сказала девочка. — Никто никогда не возвращался, даже когда обещали.
— Вот как. — я задумался, но вроде архонт воды говорила, что мы еще встретимся… так что, почему нет? Другое дело что это может быть сложно. — А кто приходил к тебе раньше?
— Много разных людей. — вздохнула девочка. — Правда большинство из них сразу начинали играть, или бросали вызов. Но я играю лучше!
— Ага, и многих ты обыграла? — спросил я, и архонт огня весело закивала, а потом ткнула пальцем в небольшую ямку… над которой лежал обугленный череп. Поэтому я его не сразу разглядел, кость была почти черной. Но стоило разглядеть его, как взгляд тут же выхватил десяток таких же останков, разбросанных по всей пещере.
— Я с ними разговариваю. Они замечательно придумывают истории, и даже помогают мне играть в мяч. — я усмехнулся, представляя, как именно черепа ей в этом помогают, но решил промолчать. — А теперь мы будем играть вместе с Додоко!
— Постой, а та птица что встречала нас в первый раз — она была воплощением твоей силы, верно? — вспомнил я. — Ты использовала кости побежденных, чтобы ее создать?
— Она не живая. В отличии от Додоко. Он такой хороший! Спасибо! — довольно улыбалась девочка, гладя по голове огненного цербера. Ну да. Пушок… вот только меня интересовал не этот вопрос.