Осколки души. Том 3

— Нет. — холодно ответил инквизитор. Несколько секунд он смотрел на меня, постукивая пальцем по столешнице, а затем распахнул ящик и бросил мне амулет. — Лечись.

— А можно вы сами, мне сейчас разбираться с незнакомыми артефактами как-то не с руки. — усмехнувшись я показал на культю.

— Подать тебе руку помощи? — холодно улыбнулся в ответ Морозов, но помогать не спешил. — Ты без своих девушек, как без рук. Ничего сделать не можешь. Впрочем, они без тебя — еще хуже. Герцогиню пришлось отправить в лазарет, остальные разбежались как тараканы, а тебя опять не отпускало очередное царство. Можешь объяснить, почему ты так задерживаешься?

— Вы, наверное, слышали, что каждый из нас получает испытание по силам. — пожал я плечами, и едва сдержался чтобы не скривиться от боли. Но инквизитор это похоже заметил. Кивнув, он поднялся со своего места, и обойдя стол взял медальон.

— Убери повязку, я должен осмотреть рану. — сказал Морозов, а когда я обнажил руку даже он не смог скрыть удивления, на мгновение его брови взлетели, выдав крайнее удивление. — Я должен знать, что за монстр на такое способен, и как ты еще жив.

— А можно мы займемся этим вопросом после того, как вы меня подлатаете? — спросил я, и мужчина немедля приступил к делу. Колдовал он с амулетом почти минуту, правда всех его усилий хватило только на то, чтобы рука покрылась толстой коростой.

— Больше я для тебя сделать не могу. Не с помощью этого. — отбросив погасший амулет произнес инквизитор. — Тебе следует немедля направится в лазарет для полноценного излечения. Однако прежде… что с Конрадом?

— Я ждал пока вы спросите. Конрад, при поддержке третьей принцессы Испании пытался задержать меня у врат огня. Не знаю, что взбрело ему в голову, но вряд ли он действовал в наших совместных интересах. По крайней мере, он приказывал мне именем церкви и хотел отвести к настоятельнице. — вспомнив слова рыцаря сообщил я.

— Вот как… очень интересно. Кажется мне стоит сопроводить тебя на лечение и проследить за результатом. — произнес Морозов, вставая, и помогая подняться мне. Надо сказать, что это оказалось совсем не лишним, силы продолжали ускользать, от адреналинового допинга не осталось и следа, а все возможные запасы подходили к концу.

В сопровождении инквизитора я уже через пять минут был в лазарете, где нас встретили сестры милосердия, в полупрозрачных белых халатах. Наверное, если бы не требование к стерильности — они носили столь же вызывающие наряды, что и во время богослужений или проведения ритуалов возвышения.

— Господин Морозов, что здесь происходит? — строго спросила женщина лет сорока, когда меня уже положили на кушетку и начали осматривать. Наклонив голову, я смог рассмотреть говорившую, больше того — я ее знал! Именно эта женщина зарубила свою «сестру по вере», когда я прятался в часовне.

— Настоятельница Розанна. — чуть склонился Морозов, но именно что чуть — жест уважения, а не подчинения. — Мой подопечный получил повреждение и сейчас проходит лечение. К слову, как себя чувствует его подруга?

— Отлично, к ней совершенно внезапно вернулось благословение богов, что очень подозрительно. — сказала, сверля меня взглядом настоятельница.

— Совершенно согласен, но не более чем подозрительно. Что показали тесты на скверну? — вежливо, но холодно проговорил Морозов.

— В начале — что она вообще не одаренная, теперь что избранница ветра. Вы и сами понимаете — такое невозможно, а значит и она, и ваш младший инквизитор замешаны в темных ритуалах и должны быть тщательнейшим образом проверены. — чувствуя превосходство в своей позиции сказала Розанна.

— Безусловно, но только под моим присмотром. Можете немедленно доставить артефакты для проверки, я подожду. — ответил инквизитор, и я почувствовал, как в воздухе между двумя служителями церкви зазвенели льдинки. Несколько секунд они буравили друг друга взглядом, но настоятельница все же согласилась.

Правда из шатра не ушла, но и прогонять Морозова не стала. Вполне возможно, что просто не могла по статусу. Инквизиция всегда стояла немного особняком по отношению ко всей остальной церкви, да еще и сам Морозов принадлежал к российской православной церкви, а не к центральному Римскому отделению.

Пока обдумывал в каком положении оказался — сестры срезали с меня одежду и занялись лечением руки. Что могу сказать… боль, возникающая после тренировок — лишь тень того ужаса, который обрушился на меня после начала исцеления. Наверное подразумевалось, что я потеряю сознание не в силах такое перенести, но я бы предпочел обезболивающее.

— Нам нужна будет кровь для проверки. — донеслись до меня слова одной из вошедших в шатер монахинь в уже привычных облегающих рясах с глубоким вырезом. В руках они несли кубок, а вернее обычную глиняную чашу, в золотой оправе и на ножке для удобства переноски.