Осколки Нашей Реальности

Тела их от кончиков пальцев ног до макушки окатила возбуждающая дрожь. Разум Александра затуманился. Лишившись сил, чувствуя легкий холодок, терзавший его влажное тело, он судорожно хватал воздух ртом и выпустил из руки смятый уголок влажной подушки. Каспар укрыл их одеялом и вновь прижался лицом к его шее, в этот раз осыпая ее мягкими поцелуями. Затем поцеловал его плечо, взял руку, которой тот расцарапал его бедро, и поцеловал кончики пальцев, вызвав у Александра сонную улыбку. Еще некоторое время после того, как тот уснул, Каспар лежал, перебирал его растрепанные волосы и слушал размеренное дыхание, пока веки не закрылись под тяжестью сна, и сладкая усталость не увлекла его в грезы.

Каспар проснулся рано утром, когда солнце еще не встало над домами и просыпались те люди, которые жили на окраинах, а работали в сердце столицы. Он поцеловал в лоб развернувшегося во сне Александра, бесшумно встал, надел халат и спустился в ванную, чтобы умыться, затем зашел на кухню приготовить завтрак. Кружка фильтрованной воды не избавила его от сонливости полностью. Он открыл холодильник, мысленно перебирая варианты блюд по наличию продуктов для них. Выбор пал на диетический английский завтрак и овсянку с медом и голубикой.

Внезапно чувства его обострились, окончательно пробуждая от сна, и он развернулся в сторону коридора, еще не обласканного светом солнца. Он почти чувствовал чужое присутствие, но не слышал ни шума, ни дыхания. Что-то было не так.

Человек, разбудивший его покой, разоблачил себя сам, выйдя из-за стены коридора и зайдя на кухню. Не знай Каспар ее на протяжении десяти лет, он вряд ли узнал бы Делинду под черными очками, с напудренной добела кожей и темно-бордовой помадой; косынка с орнаментальным узором скрывала ее волосы до макушки, за исключением выпущенной прядки, небрежно падающей на лоб. Она была в черном пальто с выпирающим карманом, в кружевных перчатках и в полуботинках на высоком толстом каблуке.

– Ты не рад меня видеть, – почти расстроенно заключила она, глядя на его напряженное лицо. – А я даже немного рада, несмотря на то что ты отвлекаешь моего брата от дел.

– Не понимаю, как вам хватает наглости называть Александра братом после того, что вы сделали.

– Наглости? – Делинда сняла очки и впилась в него возмущенным взором. – Да, я терпеть его не могу, но в моменты сочувствия его жалкой сущности мне даже хочется помочь ему встать на ноги, вырастив из него нормального человека.

– И это себя вы называете нормальным человеком? С Александром как с человеком все нормально, а вот его сознание вся ваша безумная семейка по очереди топтала годами.

– О, какое признание! – развела она руками. – Но ведь ты оказался куда хуже нас. Ты разочаровал меня. Когда мне сообщили о том, куда и к кому день через день ходит Александр, я испытала… как бы сказать… отвращение. Видишь ли, я знала о том, что он по уши в тебя влюблен, но не думала, что ты опустишься до ответа взаимностью на его нелепые чувства.

Каспар напряг плечи, точно готовился наброситься на нее.

– Хотя нет, – Делинда прикусила край дужки очков, в глазах ее сверкнула насмешка, – ты ведь не любишь его на самом деле. Просто… используешь. Выплескиваешь на него накопившуюся энергию, похоть или что там у тебя? Иными словами, используешь как игрушку.

– Это не так.

– Так, так. Может, ты по-прежнему уважаешь его, но не любишь. Не может тридцативосьмилетний мужчина искренне полюбить восемнадцатилетнего наивного юношу. Я знала много таких, и все без исключения состояли с твинками в «отношениях», пока те не взрослели и не теряли своего юношеского очарования. Он – просто разнообразие для тебя.

Она видела, как Каспар вскипал от злости, а он видел, что ей это нравится. Он собрал все остатки сдержанности и, не удовлетворив ее ожиданий, холодно ответил:

– Мне интересно, почему вы так стремитесь обесценить нашу связь, найдя ей примитивное объяснение.

Она отпустила короткое «ха-ха», всем видом давая понять, что не уязвлена его разоблачением.

– Я не обесцениваю, а говорю как есть. В вашей связи нет ничего высокого.

– Даже если бы было так, почему это вас так волнует? Александр выполняет свою работу, хотя та, как вы могли заметить, причиняет ему мучения. Так почему вы здесь?

Делинда замялась, не переставая улыбаться.

– Ты хоть знаешь, почему он работает на меня?

– Знаю.

– И как спится?

– Тревожнее, чем вам.

– И все же ты не спешишь разбивать ему сердце ради прекращения войны.

– Разве вас не устраивает такой расклад?

– Устраивает. – Она надела очки. – Но я клоню к другому. Ты ничем не лучше меня, Каспар, признай. И он тоже. Вы ради своей обманчивой любви идете по головам тысяч людей. Кровью невинных омыта ваша «любовь», которая закончится, когда один из вас потеряет интерес, – а рано или поздно вы оба его потеряете, даже он, – и что же останется после? Ни людей, которых, по сути, убили вы, ни вашей «любви», – буквально выплюнула она последнее слово. – Вы оба злодеи. И Саша тоже. Все без исключения.

Каспар сложил руки на груди.