Осколки Нашей Реальности

Одри усадила его на стул и принялась застегивать ремни. Брови ее были нахмурены, губы сжаты, ноздри от возмущения широко раздулись. Она громко дышала. Выражение ее лица не говорило о предвкушении новых наказаний.

– Тебе что, все это нравится? Когда тебя калечат, – шептала она с осуждением. – Рассказал бы ты ей уже все, что знаешь, и получил бы свободу давным-давно.

– Она бы не отпустила меня, даже если бы я все выложил.

– Только безумец, совершенно не ценящий свою жизнь, будет все это терпеть. Если ты так сильно хочешь сдохнуть, я бы помогла тебе сделать это без мучений.

– Спасибо за доброту, но я сделал еще не все, что планировал.

Одри закончила с ремнями, выпрямилась и поставила руки на пояс.

– Учитывая, с кем тебе предстоит встретиться, я бы на твоем месте отпустила любую надежду на завершение планов.

Она вышла из комнатки и встала за стеклом Гезелла.

– Что, перешли к тяжелой артиллерии? – К ней присоединилась Рейн.

Старшая сестра даже не оглянулась на нее и потому не увидела, как та сглатывает от волнения.

– Как видишь.

Рейн качнулась с пятки на носок.

– Она же убьет его.

– Не убьет. – Одри включила наручные часы, и над циферблатом повис голубой экран с иконкой Челси и панелью функционала ее ошейника. – Если она только попробует, я включу шокер.

Одри не заметила, как во взгляде Рейн поселилась благодарность.

– А ты не такая отмороженная, как я всегда считала.

– Делинде ни к чему терять такой ценный экземпляр. Буквально кладезь информации. Да и подобная убогая смерть – слишком жестоко для монарха. Даже мгновенная смерть от пули выглядит благороднее.

– Для тебя важно, как именно умрет человек?

Одри молча кивала, а затем ответила:

– Способ смерти любого человека может оказать огромное влияние не только на его близких, но и на чужих людей. Ужаснуть, напугать и предостеречь, разумеется. Вопрос в том, насколько. Мы уже убедились в том, насколько у него уникальная ДНК. Не все то, что смертельно для нас, может быть смертельно для него. У него редчайший в мире резус-фактор – нулевой. В мире известно всего тринадцать таких случаев.

– Я слышала, все это из-за излучения ЗНР.

– Разумеется. И все же… Если Саша умрет, девяносто девять и девять десятых процента людей даже не поймут, какого выдающегося человека они потеряли. Единственного, кто мог им помочь сразу в двух вещах – предотвращении войны и спасении от вируса. Им будет плевать на его смерть. Многие, возможно, даже порадуются.

– Ну что, уже начали? – В комнатку ворвалась Делинда и в предвкушении потерла ладони.

– Челси еще ведут, – взяла на себя ответственность отчитаться Одри. – Я думала, вы с Александром.

– Хочется посмотреть, что будет делать наше юное садистское дарование, как оплачивать свой билет на свободу.

– Не могу поверить, что монстр вроде нее уже скоро будет гулять по улицам, – тихонько промолвила Рейн.

– Мир меняется, – улыбнулась Делинда. – Мы ведь за толерантность, хоть она порой доходит до безумия. Педофилы тоже за свои права борются.

– За право насиловать детей? Это же совершенно аморально.

– Конечно, но ох и обрадуются многие мои знакомые, если это произойдет.

– Всем привет!

В комнату завели Челси, руки которой были закованы в наручники за спиной, – на первый взгляд обычную дружелюбную девушку с двумя низкими хвостиками светлых волос, в брюках и рубашке пастельных тонов под белым халатом. Ее очаровательная улыбка сбивала с толку всех, кто знал, что за этой улыбкой ее припухлых губ спрятаны зубы, неоднократно рвавшие человеческую плоть. Дверь за ней тут же закрыли.

– Спасибо за это ответственное задание. – Она чуть поклонилась. – Уже можно начинать?

– Иди, – махнула Делинда в сторону двери. – Не трогай лицо. И не убивай.

– Хорошо-хорошо! – Челси едва ли не прыгала от радости, напоминая нетерпеливого ребенка.

Саша вздрогнул и поднял на нее задумчивый взгляд. Она встала перед ним, протянула руку и заговорила милым голоском:

– Я Челси. Приятно познакомиться!

Саша помолчал с секунду, измученно улыбнулся ей и ответил хрипло:

– Прости, руки немного заняты.

– А, ну лучше так, чем будут валяться в другом конце комнаты, да? – Она хихикнула и опустилась перед ним на колени. – Давай я сразу разъясню. Мне разрешили терзать все твое тело, кроме лица. У меня есть плохая черта – я могу увлечься и забыть правила. Меня-то, скорее всего, успеют остановить, но я просто сразу тебя предупреждаю, чтобы потом не было обидно, если вдруг я позарюсь на тебя и откушу что-нибудь. – Челси хлопнула в ладони. – Судя по крикам, это очень неприятно и больно, потому что зубы не нож, на свое дело мне нужно больше времени и сил, а это, как правило, доставляет больше мучений. Я это к тому, что лучше бы тебе все-е-е-е рассказать, пока все на месте. Мне ведь тоже все это не очень нужно, потому что я себя знаю. Сорвусь и потеряю их доверие. Так что давай поговорим.

«Господи! Да она более безумная и отбитая, чем все, кого я увидел за все время заточения», – с изумлением заключил Саша.