Осколки Нашей Реальности

Рейн сжала губы, вложив в свой взгляд сочувствие.

– Они будут выжимать из нее ответы, пока она не испустит дух. Мучить? Разумеется. Они особо не надеются на то, что вытянут из нее что-то путное, так что… жалости от них ждать не стоит.

Саша ждал именно такого ответа, и все же на вдохе сердце защемило от тяжести осознания: кроме бабушки у него никого больше не осталось. Он не знал, какой она была, пока не слегла, а его воспоминания о ней начинались с первой встречи после взрыва ЗНР в бункере. От бессилия она даже не смогла его обнять, и ему, тогда смутно припоминающему, что за старушка лежит перед ним, пришлось подойти и обнять ее, вдыхая тошнотворный резкий запах лекарств. По ее стеклянным мокрым глазам в оправе морщинистых полуопущенных век невозможно было определить, о чем она думает. Сейчас, с некоторым осуждением, Саша вспоминал свое отвращение и злость по отношению к последнему неминуемому этапу жизни на пути к смерти – беспомощной старости, уродующей даже самых выдающихся людей и самые красивые воспоминания о них. Саша помнил, как ненавидел недолговечность жизни. Осознание человеческой ничтожности в масштабах вселенной. Свое желание зацепиться за лучший момент жизни и на нем остановить течение времени. Но человеку это было неподвластно. А искусственному интеллекту – вполне.

«Интересно, как там Анко и Астра?»

– Я бы хотел увидеть Аврору напоследок. Вряд ли мы встретимся вновь.

Хьюз закачала головой.

– Это идет вразрез с нашим планом.

– Технически – исключительно твоим. Но я прошу тебя.

Она сомневалась, но по ее глазам Клюдер понял, что Рейн согласна рискнуть.

– Осталось пять минут. – Она протянула ему рюкзак. – Держите. Помимо маски тут вода, нож, пистолет и пара бумажек.

– Полагаешь, мне придется убивать? – Саша надел рюкзак.

Рейн предпочла промолчать.

Саша грустно ухмыльнулся, надел противогаз и настроил на нем функцию ночного видения.

– Хотя, по сравнению с тем, что мне предстоит сделать, это сущие пустяки.

– О чем вы?

Внезапно свет за окном комнаты погас, и вся казарма погрузилась во тьму.

– Началось. – Рейн надела противогаз. – Им потребуется не больше двух минут для включения аварийного генератора. Однако…

– Генератор не включается! – услышали они за окном.

– Черт, ни черта не увидеть!

– Без паники. Мне сейчас сообщили, что во всем районе вырубили свет.

– Пусть включают генератор вручную.

– Уже работают над этим.

Рейн положила руку на дверь. Саша наблюдал за блуждающим светом фонариков.

«Какими бы сильными они ни были, в темноте ничего не смогут сделать. Мозг начинает работать иначе, активность и скорость моментально снижаются, а внезапность от погружения во тьму лишь усиливает эти эффекты».

Не все детали плана сработали. Пока что. Саша застыл, прислушиваясь к каждому слову проходящих мимо солдат, пока Рейн, снизив яркость на экране часов, просматривала на них сообщения из чата отряда. Прошло три минуты, когда внизу послышался приглушенный взрыв: попытка включить генератор вручную обернулась для работников базы провалом. Насколько роковым – они еще не успели понять.

Часы Рейн тихонько пискнули, оповещая о новом сообщении, тут же открытом ею.

«При попытке включения генератора сработала бомба, распылившая вокруг пока неизвестное вещество, из-за которого некоторые уже потеряли сознание. Немедленно наденьте противогазовые маски или покиньте здание: дым распространяется по вентиляционной шахте. Мы вызвали специалистов для выяснения причин взрыва».

В качестве «неизвестного вещества» Рейн использовала простое снотворное, но действие его было настолько сильным, что достаточно было взорвать всего одну шашку. Один вдох – и человек повалится с ног в объятия сна.

– Вы это прочитали? Всем надеть противогазовые маски! – скомандовал кто-то за окном.

Кровати каждого солдата были оснащены так, что в них можно было найти все необходимое для жизни: от противогаза до батончиков, заменяющих полноценный прием пищи. Сами же кровати можно было легко трансформировать в мини-бункеры, в которые можно было спрятаться в случае взрыва и, пока не придет помощь, питаться сухпайком.

Саша и Рейн выждали минуту, прежде чем выйти из комнаты. В противогазовых масках и форме они легко затерялись среди солдат, следовавших к пожарной лестнице на первый этаж. Внезапно они услышали рядом:

– Что насчет Саши Клюдера?

– Небось остался в комнате, – усмехнулся кто-то. – У него ведь нет противогаза?

– Даже если б и был, он бы вряд ли понял, что тот ему нужен.

– Нет, я не об этом, – вновь заговорил первый голос. – Что, если кто-то решил устроить ему побег?

Около пяти секунд все слышали только топот десятков тяжелых армейских сапог. До первого этажа остался всего один пролет.

– Он бы в любом случае уснул, – наконец ответил кто-то. – И никто не сообщал о проникновении.

– Электричества нет. Если бы кто-то и проник, камеры бы ничего не засняли.

– Охрана молчала.

– Охрана могла упустить врагов из виду в темноте.

Первый этаж. От выхода их отделял длинный коридор.

– Нужно, чтобы кто-нибудь сходил и проверил, что там с ним, – сказала Рейн. – Я схожу.

– Я – это кто?