Осколки Нашей Реальности

– Саша Клюдер! Немедленно извинитесь.

– Не буду. Вы решили спустить на меня всех собак, сделать… козлом отпущения. Вы сами знаете, что, независимо от моего присутствия, вы бы продули. Нам всем крупно повезло с Терой Гарсией. Теперь британцы, зная о своей бреши, не спешат атаковать другие города с помощью горгонов, и мы сражаемся с ними на равных. Но так будет недолго.

– Благо, Делиуар стал нашим союзником, – заговорил кто-то из членов совета старейшин. – А это значит, что мы…

– Оттянем конец, не более. – Саша уперся руками в трибуну и зажмурился из-за занывшей шеи. – Мировому Совету, как я понял, плевать на наши беды. Дайте мне время, и я что-нибудь придумаю.

– Нет, с вас хватит, – махнула рукой Карла. – С нашей стороны было опрометчиво позволять вам, подростку, самостоятельно решать дела государственной важности или даже участвовать в их решении. – Она на несколько секунд прикрыла глаза, тяжело вздохнула и заговорила с толикой снисхождения: – Из-за вашего гениального ума мы, признаться, порой забываем, что вы еще слишком молоды. Возможно, нам понадобятся ваши консультации, но не более, а посему… – Она встала. – С сегодняшнего дня вы, Саша Клюдер, будете сидеть в замке под охраной до следующего распоряжения.

– Что? – Саша отклонился от трибуны.

– Тело убитого робота мы забираем на экспертизу.

– Я не позволю.

– И выжившую мы забираем тоже.

– Нельзя просто запереть Астру и ставить на ней опыты!

– Мы понимаем вашу привязанность к ней, но она – признайте наконец! – не человек, и души у нее нет, как и гражданства ни в одной стране. Она создана вами. Значит, она вещь, а если быть точнее – опасное оружие, которое вы от нас скрывали. Мы вправе его конфисковать. Ваши роботы послужат на благо империи, и, кто знает, возможно, именно благодаря им мы найдем ключ к победе.

После заседания Саша вернулся в свой замок в состоянии полной апатии и растерянности.

Он сел в кресло в оформленной в бордовых тонах мрачной гостиной с наглухо задвинутыми шторами и бесцельно уставился на горящий камин. Живот до боли крутило от голода. Со вчерашнего дня ни крошки во рту. Впрочем, мысли о еде все реже посещали его голову, и тратить время на нее казалось Саше глупым. Эксперименты с вакциной от мужской болезни пришлось отложить. Мысли были заняты поиском решений новых проблем: как не отдать Астру? Возможно ли похоронить тело Анко, сокрытое в гробу в лаборатории? Как покончить с войной?

Постучав, в гостиную зашла Джоан, горничная, с подносом, загруженным легкими закусками.

– Вы не успели позавтракать.

Саша не глядя махнул на стол рядом, и Джоан опустила поднос. Поправив юбки, она опасливо взглянула в его осунувшееся лицо и заметила печать усталости.

– Я могу идти?

– Как Астра?

– Безутешна. Сидит в комнате вместе с Линой.

– Линой?

– Горничная.

– А, точно. Прости, я подзабыл.

– Вам стоит поесть и отдохнуть.

– Да, тем более что времени на это теперь будет валом. – Уголки его рта приподнялись в измученной улыбке. – Меня, видишь ли, посадили под домашний арест и приставят охрану.

– Но мы и есть ваша охрана. – Джоан неосознанно нащупала под верхней белой юбкой кобуру с пистолетом. – Или же они думают, что вы годами без нее сидели?

– Не уверен, умеют ли они вообще думать. – Саша хлопнул себя по коленям, подошел к столу и закинул в рот пару виноградин. – Нет, они не доверяют вам.

Джоан приподняла брови, на ее высоком лбу проступили упрямые складки, и она пробубнила:

– Не люблю политику. До второй половины прошлого века ею – простите, Ваше Высочество, – занимались только надменные белые кретины мужского пола.

Саша улыбнулся ее забавному замечанию. А ведь он даже не мог вспомнить, когда в последний раз говорил с прислугой дольше минуты. С людьми, с которыми ему приходилось работать и которым он платил, – прислугой и охраной в одном лице, учеными, курьерами – он придерживался рабочих отношений, не любил размывать личностные границы, углубляться в чужие внутренние миры. Его не интересовало никакое мнение тех, кто был с ним только из-за денег, если только оно не касалось работы, и друзей в них он не мог увидеть. Однако сейчас именно такого общения ему не хватало.

Лицо его на мгновение просияло, а затем вновь омрачилось напоминанием о серьезности ситуации, в которую он попал. Он чувствовал себя почти проигравшим в незримой борьбе за Анко: ученые по указке Бундестага напишут любое заключение, чтобы оставить ее тело в своей лаборатории для исследований, и Саше, с его подпорченной репутацией, в очередной раз не доказать, что они лгут.

«Может, оно и к лучшему, – успокаивал он себя. – Быть может, их жалкие потуги извлечь из этого что-то полезное и увенчаются успехом».

Но что-то не давало Саше покоя. Не мог он просто отдать Анко им на растерзание, пусть и знал, что придется. Он вдруг вспомнил тело бабушки, оставшееся в стеклянном «гробу» на вражеской базе, и с легким удивлением отметил, что его недолго это волновало. Бог знает, что они сделали с ее телом, а он даже не пустил ни одной слезинки из-за ее утраты и трагичности судьбы.