Осколки сгоревших звёзд

— Если вы откажетесь сыграть свадьбу, меня выдадут за вашего брата. Я не хочу становиться его женой.

Ролан молчал. Он не смотрел на ситуацию с этой стороны.

— Вас не смущало это, — сказал наконец он, — когда речь шла о браке со мной. Потому что я старший сын?

— Нет, — Луана сглотнула, не в силах говорить, но всё-таки заставила себя продолжить, — потому что… вы разбудили незнакомое чувство у меня в груди. Я хочу стать вашей супругой, Ролан! — она обернулась и умоляюще посмотрела на него.

Ролан молчал. Кто-то другой мог бы сказать, что она совсем не знает его — но Ролан понимал: знание идёт от рассудка, оно не имеет значения, когда смотришь на кого-то вот так.

— Ничем не могу помочь, — сухо сказал он и отвернулся от неё. Сделал глубокий вздох. — Пожалуйста, верните меня домой.

Луана опустила глаза и некоторое время смотрела на свои сцепленные кисти. Потом молча положила их на руль, завела мотор и повернула кар к жилым корпусам.

Глава 22

Знакомство с Константином Рейнхардтом было коротким и деловым. Волфганг привёз Исгерд к себе домой на весенние праздники, они поужинали втроём. Константин задал несколько формальных вопросов, стараясь, чтобы не слишком бросалось в глаза то, что дело о вступлении в брак давно решено.

Уже на второй день Исгерд испросила разрешения вернуться назад в Академию — готовиться к финальным экзаменам. К её удивлению, Волфганг не стал возражать, а даже вызвался её проводить. Уже после вылета Исгерд пришло в голову, что тот так же искал повод сбежать.

Константина их отлёт тоже не заинтересовал, и сразу по возвращении жизнь вернулась в привычную колею. Они с Волфгангом говорили — но только о фехтовании, вместе ходили на занятия и назад. И Исгерд не знала, что думал Волфганг, а сама она каждый раз не могла дождаться момента, когда закроется дверь и можно будет больше ничего из себя не изображать.

— Никогда не думала, что моя жизнь может превратиться в подобный светский спектакль, — проговорилась она как-то уже в мае, отвечая на звонок Хельги, — мне всегда казалось, что все эти договорные браки — редкостная чепуха, и в нашем столетии давно отошли в прошлое.

— Пока есть что скреплять, будут и подобные браки, — рассеянно произнесла Хельга. В последнее время она всё время находилась где-то в собственных мыслях, и Исгерд редко удавалось вырвать её из них.

— Осталось меньше месяца до выпускного, — попыталась Исгерд сменить тему, — ты прилетишь?

Хельга долго молчала, как будто и не слышал её, и Исгерд уже собиралась было попрощаться с ней, когда та спросила совсем о другом:

— Исгерд, в Академии всё спокойно?

— Ты о чём? — Исгерд нахмурилась.

— Там сейчас собралось столько знатной молодёжи, сколько после выпуска вместе уже не собрать. Наверняка многим хочется побунтовать. Ты ничего не слышала? Может, какие-то тайные общества или дискуссионные кружки?

Исгерд покачала головой.

— Если что-то такое и есть, оно проходит мимо меня.

— А Волфганг? Можешь проследить за ним?

— Могу, только это ничего не даст. Он почти весь день проводит со мной. И в жизни не станет посещать никакой тайный кружок. У меня порой такое чувство, что он — статуя в память о семи поколениях своих предков, а не человек.

Хельга задумчиво молчала, так что Исгерд пришлось самой спросить:

— Что-то происходит?

— Да как сказать…

Хельга побарабанила пальцами по столу.

— После войны мне удалось тем или иным образом собрать в своих руках контроль над большей частью освоенных земель. Пусть формально они и находятся в руках великих семей, без моего патента они не могут ни продать их, ни сдать в аренду. Фактически всеми материальными ресурсами на протяжении последних двадцати лет распоряжалась я. Точно так же и держатели крупного капитала наподобие Мелбергов все серьёзные сделки должны были проводить через Сенат. Думаю, ты понимаешь, что подобное положение вещей устраивало не всех.

— Если у кого-то есть власть, всегда найдётся кто-то, кто хочет её отнять. Почему тебя вдруг стал беспокоить этот вопрос?

Хельга молчала какое-то время, прежде чем решилась сказать:

— Было покушение. Идиотское, как никогда. Бросили бомбу в мой кортеж, когда я ехала в Сенат. Думаю, меня скорее хотели предупредить или напугать. Вот только кто и что хотел этим сказать?

— Великие Дома вряд ли…

— Сами по себе — может, и нет. Не думаю, что Константин решится мне угрожать, он слишком хорошо меня знает. Хотя я бы не стала отметать и этот вариант. Если он сговорится с Краузами, то они могут составить достаточно сильную коалицию.

— Тебе видней, но дети их друг на друга даже смотреть не хотят.

— Вот и я думаю, что эти двое — герцог Крауз и князь Рейнхардт — никогда не найдут общего языка. Но если мятежники смогли добраться до столицы и даже провезти оружие сюда… Значит, у них есть свои люди в администрации. Иначе никак. А это в свою очередь предполагает, что мы говорим уже не об отдельных пиратских бандах, где-то в Гесории зреет раковая опухоль… только где, и кто ей руководит?