Осколки вечности (СИ)

— Я тебя умаляю! — презрительно сощурила она глаза, наваливаясь плечом на хлипкую деревяшку. И в ее взгляде, разительно отличающемся от моих воспоминаний о холодной и непреступной Джодель Ван Ортон, я узрел самого себя. Обеспокоенного, испуганного и взволнованного вампира, имеющего на руках бумагу с выделенной красными чернилами точной датой смерти. Ее гибель намечена на завтрашнее число. Моя состоится дважды. В тот же день и час и спустя пятнадцать лет. И я не знаю, какой казни боюсь больше.

В квартиру мы ввалились плотной гурьбой. Сначала Джо, без раздумий набросившаяся с кулаками на растерянного Лео. Потом я, не отрывающий сквозящего горечью взора от пола. Затем безмолвный Себастиан.

Мгновением позже меня чуть было не сбили с ног удушающие объятия Астрид. Я машинально обнял ее в ответ, забормотал на ушко нечто, вроде сухих извинений за исчезновение, но то лишь внешние признаки соприкосновения с реальностью. На самом деле я глаз не сводил с осунувшегося лица друга.

Если бы вы только видели его в ту минуту! Изможденного, бледного, смертельно усталого и такого жалкого (не знаю, каким словом еще описать это его выражение лица), что все мои верования в нелепую шутку с треском обрушились. Так может выглядеть только неизлечимо больной человек или вампир, дни которого сочтены по воле рока. Он умирал. Быстрее, чем я мог предположить…

Джо тем временем уняла саднящие душу рыдания и попыталась трезво оценить ситуацию. Любовно прошлась пальцами вдоль безобразного шрама, рассекающего лицо Лео, спустилась к бескровным губам, оголила ряды крепких зубов, торчащих из белесых десен, ощупала шею и нетерпеливо принялась рвать пуговицы на рубашке приятеля. Он для виду затеял очередной цирк, отрадно громко потребовал оттащить себя на руках в спальню, что девушка с изысканной легкостью и проделала, и еще долго сотрясал округу ненатуральными стонами, охами и прочими непотребствами.

Я не сумел остаться в стороне, выпутался из кольца рук удивленной всем происходящим малышки и прошел в спальню, осмотрительно запирая за собой дверь на ключ.

Они стояли по центру комнаты. Лео в процессе бурного спора, проходившего на приглушенных интонациях, лишился рубашки. Джодель обзавелась всклоченной гривой волос, некогда собранных в неаккуратный, старомодный пучок. Прижавшись лбами, они тихо переговаривались, и всякий раз, когда Лео приходилось повышать голос, на щеке Джо возникала блестящая влагой дорожка. Сама слеза утопала в заботливых ладонях парня.

— Ты мне всё портишь, дорогуша! Ни к чему сейчас эти твои крики, проклятия и высказанные вслух желания отомстить Северину. Мы оба знаем, какой это червь. Оба не раз страдали от деяний его рук. Я дал тебе возможность быть счастливой, так зачем ты ставишь на карту всё это? Зачем вы явились? Зачем послушали этого идиота? Я понимал, на что иду, когда шантажировал папика…Это мой выбор, Джо.

— Лео, сукин ты сын! Ты выбрал, да? Выбрал? Но что? Смерть? Какая свежая вариация, особенно на данном этапе. И не пробуй затыкать мне рот, я достаточно молчала. Молчала с Айрис, молчала с Верджилом, но с Астрид делать этого не стану. Что тебе мешает? Будь добр, объясни! Ей не по нраву твой воистину бесшабашный нрав?

— Джо, сделай одолжение, прикуси себе язык! — пробовал исправить положение друг, заметивший мое появление лишь на середине ядовитой тирады девушки.

— Нет, ты расскажи, что ее в тебе не устраивает! Хотя лучше молчи, я с огромным удовольствием взгляну в глаза той особе…

— Джо, — расстроено ухватил Лео локоток храброй воительницы, — я немного соврал тебе насчет Астрид. На самом деле она не такая уж и моя. Она девушка Верджа.

Последнее прозвучало из его уст не то ругательством, не то бранным словосочетанием, к услугам коих редко прибегают выходцы из цивилизованного общества.

— В смысле? — Должен сказать, меня поразила наивность Джодель. Столько лет знать Лео, а они, между прочим, водят крепкую дружбу немногим меньше века, и не привыкнуть к его главной отличительной особенности: ежесекундная ложь. Он же не бывает искренен! Вообще никогда. Фантазии заменяют ему действительность в любое время года, поэтому вовсе неудивительно повстречать весьма вольную интерпретацию нашего злосчастного треугольника. Оказывается, я к этой любопытной фигуре не имею никакого отношения.

— В смысле, что не было между нами ничего! Я-то, конечно, люблю ее…

— Ага, а она любит Верджила, — присовокупила вампирша, из-за плеча разглядывая мое возмущенно-озадаченное выражение лица. — Знаете, мальчики, вы простых путей не ищите! Вот объясните-ка мне, скучной сельской маргаритке, какого черта вас вечно тянет на одних и тех же баб? И ладно бы топ-моделей…

— Но-но-но! Попрошу без оскорблений! — почти в голос заорали мы, отстаивая честь дамы.

— Давай как-нибудь позднее разберемся с нашими тылами, Джо, — своевременно вернул я беседу в нужное русло. — Осмотри, пожалуйста, этого негодника. А то мне абсолютно не нравится…