Осман. Хей, Осман!

Мысли о предстоящих ночах с Феодорой были радостны, но перемежались то и дело мыслями о битвах и победах… Орхан представлял себе, как падёт бейлик Кареси[352], и тогда управление им Орхан передаст сыну Сулейману… Потом надобно будет войти в союз с генуэзцами… Вторгнуться на Галлиполийский полуостров… Надобно будет помочь генуэзцам в их войне с венецианцами. Это вряд ли понравится будущему тестю, Кантакузину!.. Орхан улыбнулся… Эти франки в плащах с нашитыми крестами… Османы ещё увидят, какою поступью отходят крестоносцы по дороге бегства!.. Орхан снова запел:

Вселенная простёрта под ногамиУ нас, кто всех сильнее и смелей.Так много нас, что нет земли меж нами,Как нет воды меж наших кораблей…[353]

Хотелось думать о головокружительном величии… Хотелось видеть грядущую державу османов величайшей! Османским будет весь Восток арабов! Османской будет Византия! Слово «Константинополис» исчезнет, будет звучать другое именование: «Истанбул»! В этом городе навсегда водворится учёность, свойственная правой вере; арабские, персидские книги придут в книгохранилища; и язык тюрок-османов сделается одним из самых книжных языков!..

Память, отступая всё назад и назад, воскресила раннюю юность. Вспомнился отец, юная Люлюфер, юная любовь… Напевал теперь песню, Люлюфер эту песню любила; грустную, пела весело… Тихо пропел Орхан, глядел на огонь светильника:

Фелек хюснюн дияринда,Чюда кулду бизи шимди.Арамихзда юуче дагляр,

Ирактан мерхаба шимди…Судьба на земле любвиРазделяет нас с тобою теперь.Могучие горы стали меж нами,Привет твой издалека я слышу теперь…[354]

* * *

Был составлен брачный договор на двух языках, турецком и греческом. Впервые в Европе (а, должно быть, и в мире!) заключался межконфессиональный брак; брак, в котором каждый из супругов сохранял своё вероисповедание…

Сначала должны были пировать в Силимврии, затем — в Скутари. Ахчибаши — главный повар-кухарь в стане Орхана — едва не терял голос, отдавая многочисленные свои распоряжения. Пиршество готовилось великое…

Прибыли генуэзские послы: Андало де Мари и Томмадзо ди Маньерри[355]. Они привезли подарки новобрачному: двадцать один фунт и десять унций серебра, серебряную и золотую посуду; отрезы сукна, скарлата, бархата, камлота, собольи и беличьи меха, сорок четыре меры триллийского вина, сладости, египетский сахар, лимонный сироп, и наконец — драгоценные уборы для невесты и отличной работы кирасу для Орхана…

Сам Орхан поднёс невесте дары ещё более ценные: ларцы розового дерева, изукрашенные искусной резьбой и наполненные крупными жемчужинами, рубинами, алмазами, бирюзой, изумрудами… Поднесены были также невесте от жениха дорогие меха чёрных лисиц, горностаев и соболей. Эти, из холодных дальних краёв привезённые меха, носили теперь османы вместо прежних, давних уже, простых волчьих шуб…

От невесты поднесён был жениху золотой перстень с печаткой, на которой изображено было рукопожатие — символ счастливого супружеского союза. Поднесены были также несколько ящичков — дактилиотек — в которых размещались камни, украшенные резными прекрасными изображениями. Эти изображения сделаны были в древности и оттого являлись ещё более ценными. Вырезанные на сардониксе женские головки, тонкие покрывала, наброшенные поверх затейливых причёсок, большие глаза, пухлые губки, округлые нежные подбородки, прямые носики — всё это теперь вызывало мысли о юной Феодоре…

Крепился мир османов, широко распахнутый. От смешения множества кровей — тюркской, болгарской, греческой, монгольской, персидской, арабской, черкесской, грузинской — нарождалась раса османов, красивейших людей мира!..

Привезли приданое Феодоры — благовония, украшения, одежду, покрывала, мебель. Так же вошли в её приданое от бабушки несколько икон в драгоценных окладах — изображения Богоматери, Иисуса Христа, святого Константина и святой Елены[356]. Рано утром отец, мать и бабушка благословили невесту. Феодора стояла, опустив глаза, одетая в белый шёлковый наряд, расшитый золотыми нитями. На волосах — алмазный убор, запястья окружены алмазными браслетами, в ушах — серебряные серьги с алмазными подвесками. Бабушка напоследок всё крестила внучку, поспешно, быстрыми мелкими движениями руки, пальцев…

Кантакузин и его сын Матфей облачились в узкие длинные кафтаны нарядные — кавадии, парчовые, разузоренные… Но всех наряднее среди византийцев смотрелась молодая пара: Иоанн Палеолог, сын Андроника и Анны, и Елена, дочь Иоанна Кантакузина и Ирины из рода Асеней… Итальянский рытый бархат, аксамит, шёлк блистали цветочными переплетениями на одежде юных супругов…

Выступила процессия. Шли с весёлыми песнями флейтисты и флейтистки, танцоры и танцовщицы…