Османец

Эме хотелось исследовать роскошный дворец и понять, как он управляется. Джованна активно участвовала в хозяйственной жизни дома своего свёкра. Сильный характер Джованны отодвинул турецкую жену Джона Хоквуда и даже двух наложниц Энтони Хоквуда на второй план.

Дворец оказался настоящей сокровищницей различных удовольствий, но вскоре Эме захотелось получше узнать Константинополь. Она почувствовала себя птицей, клетку которой внезапно распахнули. Всю свою жизнь она была в заточении — сначала в стенах отцовского дома, потом в монастыре. Теперь она стала свободной. К тому же у неё пока ещё не было детей, за которых надо было нести ответственность.

Джованна никогда не решалась выйти в город без мужа; её до сих пор преследовали неприятные воспоминания о рынке рабов. Но она не возражала, узнав, что Эме хочет всё увидеть своими глазами, и настояла только на том, чтобы невестку сопровождал кто-нибудь из слуг.

Через несколько недель после отъезда Хоквудов Эме рискнула выйти из дома в сопровождении служанки Гисламы. Они укутались, как все турецкие женщины, и, переправившись через Золотой Рог, оказались в старом городе. Шумные греки расступались, пропуская богатую турчанку и её служанку.

Эме отправилась на рынок рабов, чтобы лучше представить себе, что ощущала Джованна, когда обнажённая стояла перед толпой... и почувствовала странную слабость в коленях, когда смотрела на голых мужчин и женщин, сбившихся вместе как загнанный скот.

Эме решила посмотреть старый ипподром, на месте которого теперь разбили сад, — у турок не было ни времени, ни желания для организации игр.

Женщины собирались уходить с ипподрома, когда Гислама пробормотала:

— Нам следует поторопиться, госпожа. Нас кто-то преследует.

Эме обернулась назад. Действительно, за ними шли трое мужчин — Эме вспомнила, что видела их около дома в Галате, когда они с Гисламой отправлялись на прогулку. Наверное, за ними следили уже тогда... Значит, эти люди только и ждали, чтобы она покинула стены своего дома.

Гислама выдохнула. Впереди Эме увидела ещё трёх мужчин; они преграждали им путь. Все они были неграми.

Эме почувствовала ком в груди — вокруг были другие люди. Но они почему-то старательно обходили эту маленькую группу... В панике Эме повернула в какую-то аллею и бросилась бежать и потом только поняла свою ошибку — аллея была тёмной и пустынной.

Когда Эме побежала обратно, евнухи оказались около неё так внезапно, что она не успела даже крикнуть. На неё набросили мешок, который туго затянули. Сверху мешок перехватили верёвками, руки Эме оказались прижатыми к телу. Она стала полностью беспомощной...

Кто-то хватал её за ноги, она пыталась пихаться, но и это оказалось бесполезным. Её подняли за плечи и опустили в другой мешок; его также затянули. Затем кто-то поднял Эме, взвалил себе на плечо и куда-то понёс.

В разгар дня Эме похитили в центре Константинополя, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти её. Но ведь она невестка великого Хоук-паши! Кто осмелился совершить такое преступление? Кто действительно? Эме внезапно всё поняла, и её охватил леденящий душу ужас.

Такое неудобное путешествие было не долгим. Вскоре Эме почувствовала прохладу тени, сменившую солнце и жару, и тишину вместо уличного шума.

Мешки сняли, и теперь Эме могла свободно дышать. Она упала на каменный пол. Придя в себя, Эме обнаружила, что окружена евнухами, похитившими её. В комнате находился ещё один человек, одежда которого была расшита золотыми нитями; выражение его лица свидетельствовало о том, что он привык повелевать.

— Пусть госпожа поднимется, — строго приказал он.

Эме внимательно посмотрела на него и не шелохнулась.

— Пусть госпожа поднимется, — повторил он. — Я Кызлар-ага. Госпожа должна повиноваться, иначе её высекут.

Понимая, что этот человек сделает то, что говорит, Эме поднялась с пола. Она знала, что должна подавить охвативший её ужас, когда поняла, что её ждёт. К тому же чего ей бояться? Баязид может быть толстым и мерзким, но считается в высшей степени чувственным.

Вот какие мысли возникли у жены молодого Хоука!

Эме, конечно, знала, что Вильям отомстит за неё.

Конечно, она не будет бояться этих несчастных евнухов, полу мужчин. Что они могут сделать ей? Только высечь... Но и за это им отомстят.

— Где моя служанка? — громко и уверенно спросила Эме.

— Госпоже больше не понадобится эта служанка. — Кызлар-ага сделал шаг вперёд и снял чаршаф с лица Эме. Она пыталась сохранять спокойствие.

— Моя госпожа и в самом деле прекрасна, как луна, — сказал Кызлар-ага.

— Я жена юного Хоука, — вскинув голову, сказала Эме. — Не думаешь ли ты, что Хоук-паша не отомстит за меня?

— Хоук-паша далеко, — сказал Кызлар-ага. — Теперь госпожа пойдёт со мной.

Наверное, для разговора с султаном. Сумеет ли она отказать султану?

Комната, в которой находилась Эме, была без окон и мебели; в стене были установлены два факела. Эме не представляла себе, где конкретно она находится, хотя была почти убеждена, что во дворце султана.