Османец

Вильям обнимал Эме последний раз. Свита, отец и брат уже ждали его у галеры, которая должна переправить их через Босфор. Расставаться с Эме было горестно. Совсем недавно он вновь обрёл её. До сих пор Вильям никого не любил, а теперь он полюбил так, что это казалось невозможным.

Он ласково погладил её волосы — прекрасную золотую пряжу, как сказал султан.

— Я пошлю за тобой сразу, как укреплю границу.

— Я буду ждать вестей от тебя.

Вильям сделал шаг назад, чтобы взглянуть на Эме.

— Ты будешь счастлива здесь, дорогая.

— Я уверена в этом. Лучшей подруги, чем Джованна, я и пожелать не могу. Но самой счастливой я стану тогда, когда приеду к тебе.

Поцеловав Эме на прощание, Вильям вышел из комнаты.

Турецкому солдату не позволено показывать на людях чувства. Стоя у окна, Эме видела, как труппа всадников, над которыми возвышались огромные Хоквуды, исчезла за поворотом дороги, ведущей в бухту.

Эме размышляла над необычными перипетиями своей судьбы. Привыкшая с детства к огромному богатству, она презрительно относилась к деньгам. Умом она понимала, что может выйти замуж за обнищавшего дворянина и что её сыновья смогут занять более высокое, чем у неё, положение в обществе.

Как дочь любимого министра короля, Эме не боялась за своё будущее, но мечтала о нём. Единственное, чего ей хотелось побыстрее, так это стать женщиной. Эме с ранних лет поняла, что такое плотские желания, ей иногда казалось, что она рождена грешницей. В её мечтах всегда присутствовали мужчины и их тела, и так было даже тогда, когда она не имела представления, чего от них следует ждать. Только в замужестве и постоянном обществе одного мужчины она видела решение этих проблем.

Много лет назад выбор короля удивил и обрадовал её настолько, насколько ужаснул её родителей. Он пал на чужестранца из варварских земель, который к тому же был о себе слишком высокого мнения. Эме частенько слышала, как её родители неодобрительно говорили о нём, переживая, что он будет дурно обращаться с их дочерью и увезёт её в неведомые далёкие края.

Но Вильям Хоквуд был красивым и порядочным юношей; Эме не боялась ни его, ни того, что он мог с ней сделать. Больше того, она хотела стать его женой, и по возможности как можно скорее, и начать настоящую жизнь.

Внезапное изгнание суженого оказалось горем для неё и радостью для её родителей. Они ликовали, избавившись от турка; к тому же Анна мгновенно определила одного из своих фаворитов в будущие мужья самой богатой и красивой девушки Франции. Но старания Анны были потрачены впустую. Жених показался Эме старым и больным, а её сексуальное романтическое воображение всегда страстно желало красоты и здоровья. По сути дела, под эти критерии подходил именно такой человек, как Вильям Хоквуд.

Не желая доставаться человеку, годящемуся ей в отцы, Эме наотрез отказалась вообще выходить замуж. Это решение противоречило потребностям её натуры, она это знала и страдала от этого. Родители пороли её, Анна читала ей нотации. Они пугали её мрачными картинами ужасной жизни, которую ведут монахини. А если Эме выдадут замуж по их выбору, то, возможно, через несколько лет она станет вдовой. Но и эти прогнозы не могли изменить её решения. Граф мог жить ещё сто лет или оставить её с десятком нежеланных детей.

Эме решительно настроилась постричься в монахини. Её наследство и предполагаемая партия достались её более послушной младшей сестре. Эме повезло с матерью-настоятельницей, которая разрешала ей читать; она относилась к Эме добрее, чем её собственная мать. Пребывание в монастыре оказалось спокойным периодом в её жизни.

Эме искренне верила, что теперь она вверена Христу, и в своей новой добродетели подавила плотские желания.

И вдруг в одно мгновение её жизнь опять полностью изменилась.

В монастырь за ней приехал известный кардинал. Само по себе это предполагало продвижение, но мать-настоятельница, наверное, что-то предчувствовала, поэтому, когда отправляла Эме в Рим, безутешно рыдала. Без сомнения, добрая женщина кое-что знала о характере нового покровителя Эме. И всё же поездка, таинственные взгляды, звуки и запахи — всё обещало приближение самого интересного периода в жизни... до внезапного ужасного открытия.

Эме искренне ужаснулась, когда ей сообщили, что она может не считать себя монахиней.

Вспоминая прошлое, Эме невольно вздрагивала и всё больше убеждалась, что её муж прав и что этот путь дан ей Господом. Если на этом пути она найдёт невероятное счастье, то должна возрадоваться ему, потому что в конечном итоге ей придётся заплатить за всё. А пока она мечтала о безмерной радости материнства. Конечно, это произойдёт, как только они будут вместе.

— Хоквуды — благородные люди, — сказала Джованна. — Даже если они и сражаются на стороне антихриста.

— Они — благородные люди, — согласилась Эме, стараясь воздерживаться от рассуждений на эту тему.