Основы этнополитики

Не знаю, удовлетворится ли Сергей Сергеев этой храмовской декларацией, этим некритическим перепевом всего того идейного хлама, который мы подробно анализировали выше, Ну, а для Михаила Ремизова она, я думаю, прозвучит обыденным эхом его собственных рассуждений. Тем более что Храмов резюмирует совсем в его вкусе, только более отчетливо и менее замысловато: «Впрочем, то, что нации сконструированы, вопреки мнению многих, вовсе не означает, что их вообще “не существует”. Напротив, нации существуют именно потому, что они были изобретены». Вот и Ремизов точно так же считает. Основательность этих умозаключений читатель мог оценить на предыдущих страницах.

Я не хочу далее отвлекаться на этот более чем ясный сюжет. Sapienti sat. И намерен завершить тему однозначным выводом, который явственно напрашивается из всего сказанного.

Мне хотелось бы, чтобы все мыслящие тростники поняли раз и навсегда: вопросы нации, национализма и нациестроительства в принципе не решаются методами спекулятивной философии, это просто не ее компетенция. Доступ к сейфу с национальными секретами имеют только серьезные историки, а еще лучше — глубокие историософы[605]. Между последними, конечно, могут быть свои разногласия, но это, по крайней мере, олимпийский разговор и олимпийские счеты.

Прошли времена бердяевых и ильиных, чьи личные умозрительные построения могли иметь вес в просвещенном обществе. Сегодня в России (про Запад не говорю, там другие традиции) наука мнений более не имеет права на существование. За советский период мы прошли очень жесткую школу приоритета знаний и фактов, ибо такова была главная форма идейно-политического противостояния подлинной науки — своре псевдоученых, осуществлявших диктат «научного» коммунизма. Это наше завоевание, расставаться с которым нельзя. Приди к нам сегодня новый, остроумнейший в мире, Бердяев или Ильин, мы встретим его как безответственного и никчемного болтуна.

Такими болтунами и предстают сегодня столпы западного обществоведения.

Делать из них идолов передовой мысли — рубить самим себе голову.

Болваны того не стоят.

Диалектика русского этноса, или в поисках русского генофонда

Размышления над книгой

Е.В. Балановская, О.П. Балановский. Русский генофонд на Русской равнине. – М., ООО «Луч», 2007. – 416 с., илл.

Передо мной уникальная книга, актуальность которой трудно переоценить[606].

Сегодня впервые за последние полтысячелетия перед русским народом вновь в повестку дня поставлено обретение своего национального государства. Особая историческая и политическая роль русских как единственного государствообразующего народа России в этой связи становится предметом обостренного внимания.

Неудивительно, что вопрос о том, кого следует считать русским, выходит при этом на первый план. Ибо нет ничего более ошибочного, чем наделить особыми привилегиями или обременить особыми повинностями тех, кто не должен быть ими наделен и обременен. А между тем роль государствообразующего народа ко многому обязывает как народ в отношении данного государства, так и государство в отношении данного народа.

Проект Русского национального государства в общих чертах уже создан на бумаге. Написана его идеология. Разработана под эту цель новая Конституция России. Выпущена даже карта оптимальных границ такого государства. Осталось только воплотить этот проект в жизнь.

Разумеется, у проекта Русского национального государства есть много противников, которые возводят против самой этой идеи разного рода плотины и бастионы. Так, печально и всесветно знаменитый русофоб — директор Института этнологии и антропологии Валерий Тишков — дошел даже до того, что заявил в Госдуме, что никаких русских просто нет в природе. Это крайнее выражение неприятия, имеющего порой менее яркие, но более изощренные воплощения, показательно и взывает к ответу.

Вопрос о том, что представляет собой любой народ (в данном случае русские) именно как народ, имеет, в первую очередь, научное значение. Однако научные ответы на этот вопрос предназначены лежать в фундаменте политической проекции проблемы. Поэтому книга Е.В. и О.П. Балановских «Русский генофонд на русской равнине» предстает как очень важная и своевременная попытка разобраться в этом непростом деле.

Удивительна история этой книги. Это научный подвиг двух поколений одной семьи биологов, матери (антрополога, д.б.н.) и сына (генетика, к.б.н.), служащих одной идее — жизнь, которую на данное исследование положила мать, а потом свою добавил сын. Книга трудоемка, весьма непроста для восприятия, глубока и многопланова, она во многом носит вызывающе новаторский характер и тем самым обречена на полемическое восприятие научной и политической общественностью. Одну из первых попыток такой полемики я и намерен предпринять.