Основы истинной науки - Книга 2-я СОСТАВ ЧЕЛОВЕЧЕСКАГО СУЩЕСТВА, ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. И. А. Карышев

Для научных исследований нужно именно это научное благоразумие, - строгий опыт и трезвое размышление, которого требует Броди; без него наука не пойдёт вперёд, и никакие автоматические контролёры и вековые принципы не помогут делу.

Всё вышесказанное убеждает нас, что, хотя наука ещё далеко не выработала окончательного понятия о сущности материи, но, во всяком случае, приведённое здесь учение современной физики много ближе к истине, чем то, которого придерживаются положительные науки. На этом основании мы совершенно уверенно в дальнейших наших рассуждениях можем смело опираться на него, без боязни заслужить упрёк в недостаточной основательности приводимых нами доводов или отступлении от научных истин.

Органическая клеточка.

Установив наш взгляд на природу неорганического царства, перейдём к органическому и постараемся себе выяснить физическое сложение человека.

При изучении неорганической материи мы встретили двоякого рода затруднения: во-первых, со стороны трудности и сложности самого предмета изучения, требующего точных и разносторонних наблюдений и чрезвычайной осторожности выводов, вследствие сбивчивости и загадочности фактов, подлежащих нашему расследованию, а во-вторых - со стороны привычек и принципов учёных, которые, изучая неорганическую материю столько времени, ввиду даже самых очевидных фактов, не могли решиться высказаться за то, что материя в основе своей не имеет ничего весомого и материального. Переходя затем к обзору органического мира, мы должны сознаться, что затруднения не только удесятеряются, но положительно делаются непреодолимы. Трудность изучения самого предмета возрастает неимоверно, сложность самих материальных частичек увеличивается, условия образования их усложняются, жизненные условия требуют для своих объяснений введения жизненной силы, которая почти совсем не расследована наукой. Условия поддержания и возобновления органических частичек положительно ускользают от самых точных наблюдателей, а вместе с тем принципы и привычки учёных и обычаи разных школ положительно вооружаются на смелых, которые могли бы хотя попробовать начать исследования этих трудных и вполне загадочных для нас явлений. Казалось бы, совершенно логичным, что если мы, при изучении даже неорганической природы, приходим к отвлечённостям, как их называют в положительной науке, то при изучении сложной машины живых организмов мы должны ещё гораздо дальше проникать в область, положительными науками запрещённую. Как бы всё это ни было для нас ново и загадочно, и как бы это ни казалось нам отвлечённым и, пожалуй, духовным, - мы не имеем права отказываться от изучения его и считать его не подлежащим нашему расследованию, ибо всё это составляет проявления материи, это всё ещё тот путь, на который должна наука ступить. Однако, до сих пор ещё всякий, который искушался этим предметом, нападая на выводы, столь ненавистные положительным наукам, должен был или рисковать своей научной репутацией, или отступиться от изучения этих предметов; на этом основании нет до сих пор даже целой науки, где бы были сгруппированы все физические проявления органического царства; органическая физика сама напрашивается в число наук, но ничего ещё не сделано для неё, никаких усилий для точного изучения природы всех подобного рода явлений.

Правда, во всех параллельных науках, можно встретить самые разнообразные попытки к указанию на явления, сопровождающие органическое царство, но только в виде отдельных соображений и догадок; поэтому даже при усиленном желании людей, истинно преданных науке, перейти эту заветную черту отвлечённостей представляются непреодолимые трудности.

На это нам могут возразить, что физические явления обоих царств одинаковы, поэтому нет необходимости в какой-то органической физике. Ответим на это, что дело не в названиях, а в возможности выяснения себе известной группы фактов органического мира, которого нам физика не даёт; равно этого выяснения мы не находим ни у физиологов, ни у естественников. Мы видим, что по сложности этих явлений физика отказывается от них, и тем более понятию, что во всех этих явлениях проявляется совершенно новый для неё деятель, который положительно видоизменяет физические явления, - это жизненная сила. Физиология также не разбирает их, ибо считает, что они прямо касаются свойств материи, предмет изучения которых не входит в программу занятий физиологии. Естественные науки подавно не признают эти явления подлежащими их ведению и только указывают на них.