Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение

Автор определенно хотел что-то сказать… а я не в силах это понять! Но если исходить из первого предложения, где умозаключения и доказательства объединены с определениями, то слова, что логика — это ИМЕННО анализ форм рассуждения, умозаключения и доказательства, могут означать либо то, что рассуждение — это определение, либо то, что автор не владеет точным рассуждением. Логикой он, наверное, все же владеет, раз пишет учебники…

С подобного же примера осмысленной бессмысленности начинает свой учебник логики и Ю. Ивлев:

«Слово «логика» происходит от древнегреческого «Xoyoq», которое переводится как «Понятие», «разум», «рассуждение». Понятие — это мысль. Рассуждение — процесс мышления. Разум тоже имеет отношение к мышлению. То есть логика — наука о мышлении.

Науками о мышлении являются также психология, физиология высшей нервной деятельности и ряд других» (Ивлев, с. 5).

Кстати, почти все наши учебники логики почему-то считают непременным условием своей научности упоминание физиологии как науки о мышлении… Рассуждение же и Ивлев и Мареев стараются побыстрее забыть, чтобы не пришлось о нем рассказывать. Очевидно, этот предмет для них непонятный, в отличие от «логики», которую они собираются далее повествовать.

Дальше других в отношении рассуждения пошел учебник Кириллова и Старченко. В шестом издании он имеет Предметный указатель, в котором даже поминает рассуждение. Один раз, на четырнадцатой странице. Правда, на десятой, где, собственно, и начинается учебник, твердо заявлено исходное утверждение:

«Логика

— наука о законах и формах, приемах и операциях мышления, с помощью которой человек познает окружающий мир» (Кириллов, с. 10).

Какой человек имеется в виду, авторы пояснить не удосужились. Очевидно, они либо имеют в виду человека вообще, либо не умеют задавать рассуждению точные исходные посылки. Но мой жизненный опыт сопротивляется утверждению, что кто-то из русских людей, помимо логиков, хоть что-то познает с помощью науки логики…

Далее следуют два параграфа, посвященных мышлению, а на той самой четырнадцатой странице новый раздел второго параграфа, названный «Закон мышления», вдруг начинается с требования:

«Рассмотрев понятие логической формы, следует уточнить понятия «мысль» и "рассуждение"» (Там же, с. 14).

С какого, простите, дуба слетело это требование вместе с внезапным рассуждением, я не понимаю, потому что ранее рассуждение авторами не поминалось. Наверное, это просто такой литературный оборот, способ введения новых понятий. Итак:

«Мысль — это результат процесса познания в форме понятия или суждения. Рассуждение — умозаключение или несколько взаимосвязанных умозаключений, переход от посылок к заключениям» (Там же).

Все это выделено в особый абзац и набрано жирным, очевидно, для запоминания. Обсуждать то, что рассуждение приравнено к умозаключению, я не возьмусь, но, поскольку, в ходе рассуждения проделываются все те действия, которые назвали авторы, определение, можно сказать, верное… только вряд ли полное, и вряд ли определение…

А самое неприятное то, что дальше опять идет много про мысль, но ничего про рассуждение. Это понятие забывается, будто его определение было данью какой-то отжившей традиции. Самим же авторам оно не требуется для того дела, которое они делают.

Я не хочу множить примеры. Логики либо не нуждаются для своей работы в понятии о рассуждении, либо используют его по бытовому, просто потому, что действительность все-таки такова, что пишут-то они о рассуждении. Пишут, но сильно сомневаются… И все пытаются обойтись в своих рассуждениях без самого рассуждения…

К счастью, не все.

Глава 3. Редкие исключения

И все же исключения встречаются, и логики прямо заявляют, что будут говорить в своих учебниках о рассуждении. Эти заявления остаются не слишком последовательными, будто рассыпающаяся на несвязные куски память о том далеком времени, когда корабль астронавтов еще только разбился на чужой планете, оставив горстку землян терять древние знания…

Именно так звучат для меня упоминания о рассуждении в одном из самых известных наших учебников, написанном А. Д. Гетмановой. Александра Денисовна будто грезит о тех временах, когда ее соплеменники знали иную логику, поэтому в ее учебнике появляются две науки с одним и тем же названием: