Особенности национального пиара

Московским властям надо было учитывать этот возможный сценарий «экологической катастрофы», занимаясь планированием своей деятельности. Надвигающийся Апокалипсис в те времена оставался актуальной темой. Судный день на полном серьезе во всем христианском мире ждали со дня на день.

Получив сделанный в Москве перевод, Филофей и написал ответное послание «О звездочетцах». Отправил он его где-то в конце 1523-го или начале 1524 года. Эксперт опровергал даже не прогноз как таковой, а саму его методику. Скромно заявив сначала о своем незнакомстве с «языческими хитростями», он дальше вполне внятно излагает основы астрологии. Потопа, «когда всей вселенной городам, и царствам, и странам, всем вместе на земле рожденным, настанет конец», по мнению монаха, не будет. Просто потому, что в рецензируемом сочинении используется недостоверный источник информации.

А что касается семи планет и двенадцати звезд зодиака, и прочих звезд, и плохих часов, и рождения человека под какой-то звездой, в час злой или добрый, определяющий участь, богатство или нищету, порождающий добродетели или пороки, многолетнюю жизнь или быструю смерть — все то кощунство и басни. Первыми халдеи это написали. От них же и греки писания эти восприняли, и те планеты и прочие звезды богами назвали. После греков еретики то приняли и насеяли горьких плевел посреди пшеницы православной христианской веры на прельщение малоумным людям, верящим в злые дни и часы. Если бы злые дни и часы сотворил Бог, зачем ему мучить грешных? Ведь Бог бы и был повинен в том, что породил злого человека[97].

Как показали дальнейшие события, контрпрогноз Филофея оказался верным. А еще они показали, что затеянная при большевиках борьба с православием породила в «освобожденных» умах горы астрологического мусора. Псковский монах XVI столетия на удивление был куда меньшим суеверным мракобесом, чем современные раскрепощенные девицы, утыкающие свои розовые носики в страницы гламурного глянца с гороскопами.

Но при чем тут идея «Москва — Третий Рим»? Если честно, основная идея откровенно притянута за уши. Так как критикуемое Филофеем сочинение пришло с католического Запада, он, пользуясь случаем, потоптался на римских вероотступниках — католиках. Попутно он сообщил, что «романское царство неразрушимо, ибо Господь в римскую область вписался» — то есть Христос родился и был «прописан» в Римской империи. А раз так, Римская империя должна жить в любом случае и после гибели Константинополя. Отталкиваясь от этого постулата, Филофей ушел совсем уже далеко от первоначальной темы. Единственное объяснение самой концовки послания — то, что Филофей мог надеяться, что это прочтут в Москве.

Вот те 100 слов, из-за которых веками будут скрещиваться копья: «Итак, о всем том прекратив речи, скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианам царь и правитель святых Божиих престолов, святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве, церкви святого и славного Успения пречистой Богородицы, что одна во вселенной краше солнца светится. Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

«Итак, о всем том прекратив речи, скажем несколько слов о...» Поистине гениальный замечательный переход, который позволяет что угодно впихнуть куда угодно!

Любопытно, что в разных своих произведениях, о чем бы он ни писал, Филофей всюду помещал слова о Третьем Риме как бы отдельно и в самом конце, словно следуя правилу Штирлица о том, что запоминается последняя сказанная фраза.

К месту и не к месту использовать слово «креатив» уже считается дурным тоном. Но в данном случае мы имеем дело с оригинальным идеологическим креативом в чистом виде.

В результате, как отмечает Современная энциклопедия «Религия»: «Доктрина "Москва — Третий Рим" явилась истоком всей официальной русской идеологии XVI века и формировала политическую программу Московского государства в царствование Ивана IV, Бориса Годунова и позже, при царе Алексее Михайловиче Романове и патриархе Никоне». Получается — не только XVI, но и всего XVII века.

Филофей не придумал свою идею на голом месте. Примерно об этом — о правопреемстве Византийского наследства — и ранее многие так и сяк говорили.

Но только истинный гений PR смог выкристаллизовать всего десятью словами целую концепцию государственной идеологии и политики России на многие века: «Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».