Особенности национального пиара

Раненного астраханского воеводу Разин сам взял за руку и вывел на городскую стену. Толпа видела, как Разин сказал что-то ему на ухо, а тот отрицательно покачал головой. И Стенька столкнул воеводу с раската головой вниз.

Помимо воеводы было еще около четырехсот пятидесяти пленных. Они были связаны и дожидались своей участи. Стенька приказал перебить всех.

А перед уходом из Астрахани разбойник потребовал к себе двух сыновей воеводы, которые скрывались с матерью в палатах митрополита. Детей привели, и Разин приказал повесить их за ноги. Потом снял старшего и велел сбросить его со стены. А младшего, восьмилетнего, — высечь розгами и возвратить матери.

В этой жестокости было уже что-то ритуальное. Просто банда Мэнсона какая-то.

А ведь такая демонстративная жестокость завораживает. У одних вызывает желание подражать, других лишает сил сопротивляться. Имидж того, кто может попрать законы Божеские и человеческие, в своем отвращении — для многих притягателен. Никто не может, а этот — всё может!

Использование мистики

По уровню нравственности он был сущим зверем, и притом — стопроцентным харизматиком. Толпа чувствовала в нем непонятную силу, чудовищную волю. А потому, согласно представлениям того времени, его окрестили колдуном. Разин не возражал и сам активно распространял слухи про свои волшебства.

В самом начале своей разбойничьей карьеры он проплыл на тридцати захваченных стругах под стенами Царицына.

Со стен вовсю палили, но не нанесли бунтовщикам вреда. Это было приписано колдовству Стеньки.

В колдуна Разина верили и его враги, PR действовал и на верных правительству «государевых людей». Когда его в конце концов схватили, то содержали в церковном притворе на цепи. Считалось, что в церкви его волшебство не действует, а значит, колдун не сбежит.

И такого имиджа у Лжедмитрия не было. Объяви он себя колдуном — может, и не поднялась бы рука у заговорщиков.

Провозглашение легитимности

Мы упоминали про эклектичность бунта. В случае Разина главный бунтовщик ниспровергал все авторитеты, и при этом апеллировал к высшей власти. Отрицал все законы — и заявлял о собственной легитимности.

При Разине был какой-то мальчик с Кавказа, про которого говорили, что это царевич Алексей. Для нового самозванца была готова легенда: царевич убежал от суровости отца и злобы бояр, теперь Стенька идет возводить его на престол, а царевич обещает народу льготы и волю. Настоящий сын Алексея Михайловича к тому времени уже умер.

Был также распущен слух, будто с бунтовщиком находится низверженный патриарх Никон. И авторитет церкви, когда надо, использовался этим ярым ниспровергателем религии!

Национальный и внешний факторы

Посланцы Стеньки настраивали малые народы против русских, язычников и мусульман натравливали на православных. Главное, чтобы все бунтовали!

Из штаба мятежного атамана шли письма крымскому хану. Разин призывал на Русь его орду. Аналогичное предложение было отправлено с посольством к персидскому шаху. Такого даже большевики не делали.

Ленин желал поражения своему Отечеству в «империалистической» Мировой войне. Князья Древней Руси звали половцев, Хмельницкий звал крымских татар — но все это с конкретными политическими целями. Разин звал крымцев и персов просто для того, чтобы смуты, разорения и крови было больше.

И — ложь, ложь, ложь

И все время, как записной политикан, Стенька лгал. В самом начале восстания он с тремя товарищами подошел к одному городку и попросился пустить их «Богу помолиться». Стрелецкий голова пустил. И скоро весь гарнизон расстался с головой, когда гости отворили ворота всей своей ватаге...

Но это было почти в самом начале. А почти в самом конце, под Симбирском, увидев, что проигрывает сражение, он бежал со своими донцами — тайно, ночью. Утром брошенные предводителем мятежники увидели, что их покинули казаки и окружили стрельцы... Более шестисот человек было взято в плен. Их казнили. Весь берег был покрыт рядом виселиц.

«Простите!»

Самого Степана Разина ждала более страшная казнь. Трудно предположить, что этот человек рассчитывал умереть в своей постели. Но если бы не неизбежная встреча с регулярными войсками, он мог бы гулять по Руси еще не один год — и кто знает, чего бы натворил. На протяжении всего восстания Разин переигрывал Москву — и все благодаря умелому созданию имиджа. У царя, правда, и помимо него тогда был хлопот полон рот.

«Нас примут почестно; самые большие господа выйдут навстречу посмотреть на нас!» — сказал он брату, когда донские казаки выдали главарей бунта властям. Это он имел в виду, что на его собственную казнь соберется вся Москва. За несколько верст от Москвы с Разина сняли его богатое платье и одели в лохмотья: тут начал наконец работать кремлевский PR. Подошла большая телега с виселицей, Степана поставили на нее и привязали цепью за шею к перекладине.