Особняк на окраине

С этой целью трое сотрудников, замзав Пётр Калинкин, ассистент Николай Егоров и лаборантка Алла Дорофеева, и прибыли в здание — немного раньше назначенного времени. Они, сняв охранную сигнализацию, зашли, как обычно, через главный вход, поднялись на второй этаж в лабораторию, чтобы подготовить аппаратуру к опытам. Затем спустились на первый, чтобы доложить о готовности и скорректировать свои действия с шефом. Дверь кабинета заведующего была приоткрыта, Максимов лежал на полу в луже крови: огнестрельное ранение в области сердца, несовместимое с жизнью…

Свидетели по профессии сами медики, поэтому их точное заключение о констатации факта и времени смерти не удивило приехавших экспертов. Но звука выстрела свидетели не слышали…

«Может, был сговор у этой троицы из лаборатории? Хотя вряд ли: в своё время их изрядно „прессовали“ на допросах, вплоть до детектора… И их непричастность к преступлению была доказана. Ещё вариант: а если пистолет был с глушителем?..»

— Значит, коллектив лаборатории знал, что Максимов не едет в Питер, как планировал ранее? — нарушил молчание следователь.

— Да, Андрей сам об этом сказал. И предложил желающим поработать в выходной день за отгул. Трое работников согласились…

— Хорошо… А охранник Фролов знал, что ваш шеф должен уехать?

— Да, конечно!

— Ага… А знал ли он, что впоследствии эта поездка была отложена?

— Нет! Он написал заявление на недельный отпуск и уехал ещё до того, как стало известно об отмене командировки…

— Так! А не мог он кому-нибудь позвонить и узнать о вашей работе в выходной день?

— Возможно… Но маловероятно: Кирилл мало интересовался работой лаборатории, даже когда работал. А тут он уехал расслабиться, попьянствовать с другом. Вот и расслабился — на целых три года…

Какой-то непонятный глухой стук снизу вернул следователя из области размышлений к действительности.

— Пётр Сергеевич, что это за странный шум?

— Это в подвале, рабочие двери ремонтируют.

— А… Так у вас и подвал есть?

— Да.

— Не знал… Там я ещё не был!

— Хотите? Пройдёмте…

— Обязательно, но в другой раз. Сейчас мне уже некогда…

Когда за следователем закрылась дверь, Калинкин с облегчением расстегнул ворот рубашки. Он глубоко вздохнул, мысленно благодаря Черпакова за отказ посетить подвал: «Вот, ещё отыграл несколько дней в нашу пользу…»

Получив через сканирующую аппаратуру расшифрованную информацию мозга о происшествии, Пётр Калинкин тщательно проанализировал события в день гибели Андрея Максимова и сделал выводы. И не только: у него созрел план, как поймать преступника. Но замзав решил пока не посвящать следователя в курс полученных деталей убийства, а устроить ловушку для злодея своими силами, не привлекая полицию, — чтобы не допустить утечки. В качестве приманки оставался тот же самый сейф в бункере, о котором Кириллу уже было известно.

Поэтому в подвале и шла интенсивная работа по блокировке подземного бункера в случае проникновения туда злоумышленника. По сути, это был автоматический замок, позволяющий запереть в помещении незваного гостя, если он там появится. В том, что именно Фролов и есть убийца, у Калинкина теперь не было никаких сомнений. Мозг в лаборатории практически восстановил свои основные функции и выдал всю хронику о выстреле в тот злополучный для Максимова день. К сожалению, это мало что дало бы для доказательной базы следствия.

Вот почему обрадовался Калинкин занятости Черпакова: посещение подвала следователем вызвало бы много нежелательных вопросов с его стороны, могло нарушить все планы по захвату и спугнуть убийцу. Тогда Фролов мог затаиться, залечь надолго. И даже возможный арест не смог бы посадить бандита на скамью подсудимых и назначить ему должное наказание за совершённое преступление.

Ведь прямых улик нет, а улики косвенные, основанные на сложных электронных преобразованиях импульсов мозга Максимова, не смогут послужить доказательством. Все умозаключения следователя о виновности преступника, построенные на таком сомнительном источнике, будут легко рассыпаться в суде под весомыми аргументами адвоката…

14. Поездка в Никольское

Черпаков вернулся в свой гостиничный номер. Он налил в кружку кофе из термоса, сел за стол с ноутбуком. Достал из кармана флешку с копией некоторых документов из дела Максимова — информация, которая заинтересовала, но над которой так и не нашлось времени подумать. Вставил флешку в ноутбук, открыл досье, углубился в чтение.

В записях эксперта значилось: «…на ручках двери аварийного выхода не обнаружено ни пыли, ни каких-либо отпечатков».

«Странно: уборщица не работала — уже три дня была на больничном, плюс два дня выходных — неделя без уборки… Значит, был кто-то ещё, кто покинул учреждение через эту дверь, не забыв стереть свои отпечатки. Вероятно, и вошёл через неё же…»

В деле Максимова имелись свидетельские показания некоего Фёдора Смолянинова, дружка Кирилла, к которому тот и приезжал в Никольское на отдых. Впрочем, отдыхом это можно было назвать с большой натяжкой: их встреча представляла собой глубокий недельный запой. Смолянинов подтвердил алиби Фролова.