Особо дикая магия

– Так и я тоже. Ты высказался, так почему не выслушать меня? Ты ведь не убийца.

– А я и не буду им ни по каким меркам, даже если убью тебя. Думаешь, хоть кто-нибудь встревожится, если ты не вернешься? Думаешь, тебя хватятся? Просто двумя паразитами в этой стране станет меньше.

Двумя меньше.

– Не втягивай ее, сукин ты сын! Если тронешь ее хоть пальцем… – Вскочить Уэс не успевает: Джейме пинает его в бок, и он корчится, задыхаясь.

– Джейме.

– Маргарет, – ахает Уэс. Она стоит в нескольких шагах, нацелив ружье точно на Джейме, и ее золотистые волосы развеваются на ветру. – Беги отсюда!

– Положи ружье, Мэгги, – велит Джейме.

Она не двигается. В глазах горит безмолвная ярость.

– Сейчас же! Или, клянусь Богом, я пристрелю его, ты и моргнуть не успеешь.

На ее щеке напряженно бьется жилка. Каждая секунда тянется вечность.

Пожалуйста, думает Уэс. Уходи отсюда. Просто уходи.

У него падает сердце, когда она кладет ружье на землю и жестом капитуляции поднимает руки.

– Ну и что ты затеял?

Джейме направляет дуло дробовика на нее.

– Я заставлю его смотреть, как из твоих глаз утекает жизнь. А когда сделаю с ним то, что он сделал со мной, я убью и его.

Нет. Не может быть, чтобы все кончилось вот так. Ему нельзя терпеть неудачу, пытаясь защитить близкого человека, тем более единственный раз, когда это в самом деле важно. Уэс рывком садится, но тут же падает от острой боли в боку. При каждом вдохе в легких будто проворачивается нож.

– Не смей. Не смей, чтоб тебя! Неужели тебе еще мало?

– Ты правда надеешься, что мы когда-нибудь рассчитаемся? Моих родителей выжили из города ее сородичи. Из-за тебя я потерял Аннетт. Из-за тебя! Банвитянина без гроша за душой. А ты все хапаешь и хапаешь то, чего не заслужил, и будь твоя воля, оставил бы от этой страны пустую оболочку. Марионетку вашего папы и вашей пародии на религию. То, что делаю я, – такое же служение стране, как убийство чудовища.

Джейме вскидывает дробовик, прижимает его к плечу. Затаивает дыхание. Маргарет молчит, но Уэс достаточно хорошо знает ее, чтобы заметить дикие искры страха в глазах. Она закрывает глаза и расправляет плечи.

– Не смей. Я убью тебя, – Уэс едва узнает собственный голос, хриплый и бешеный. – Убью! Клянусь Богом, я…

Порыв ветра проносится через поляну. Шелестит в опавших листьях, стучит голыми ветками. На языке Уэса появляется привкус соли, от серной вони першит в горле.

А потом краем глаза он замечает его.

Словно марионетки, которых дергают за ниточки, все трое поворачиваются к нему. Хала сидит на расстоянии вытянутой руки, искрясь в тумане. Его ужасные пустые глаза широко распахнуты – так широко, что можно упасть в них. Он смотрит прямо на Джейме, совершенно неподвижный и безмолвный. Даже когда Уэс видел его один, ощущения были не такими.

От него исходит аура зла.

– Какого черта он делает? – бормочет Джейме.

Губы хала медленно растягиваются в усмешке, зубы плотно сомкнуты, как застежка-молния.

Джейме переводит дробовик на хала, но прежде чем успевает выстрелить, хала срывается с места. И с тошнотворным треском впивается зубами в голень Джейме.

Тот взвизгивает, его кожа обугливается и пузырится. Дробовик с грохотом падает к его ногам, грязь впитывает его кровь, земля окрашивается серебряным, красным и черным. Едва Джейме успевает скорчиться, лис отпускает его ногу и вцепляется в плечо. Плоть легко поддается, обнажается волокнистое месиво кровавой раны. Уэс способен лишь в ошеломлении и ужасе смотреть на все это, с трудом поднимаясь на ноги.

Маргарет выхватывает из ножен на бедре нож. Его лезвие отражает сияющую белизну меха. Нож она вонзает в спину лиса.

Тот верещит, и от этого звука содрогаются все кости в теле Уэса и леденеет кровь в жилах. Он ужасен, как крики тысячи человек, различимые сквозь пронзительный, жуткий голос лиса. Хала бьется, пока не вскакивает на ноги, потом несется в гущу деревьев, а покрытая символами рукоятка все еще торчит возле его хребта.

– Давай! – кричит Уэс.

– Я не могу убить его без тебя.

– Сейчас догоню, – он стреляет взглядом в Джейме. – Мне надо заняться им.

Маргарет колеблется, но кивает. Едва она скрывается в подлеске, Уэс переводит взгляд на Джейме. Он лежит у самых мысков его заляпанных кровью и грязью ботинок. И держится за зияющую на плече рану так крепко, словно надеется запихнуть в нее изуродованную мышцу. Отчасти Уэс восхищен тем, как стойко он держится. Ни слез. Ни просьб. Он лишь гневно глядит на Уэса глазами, полными злой гордости.

– Ну что, давай, – выговаривает Джейме.

– Ты вообще о чем?

– Не прикидывайся. Ты ведь ради этого остался? Чтобы отомстить?