Особо дикая магия

– Он там, снаружи, ждет. Это было… – Он лохматит пятерней и без того встрепанные ветром волосы. – Было… Как же мы сумеем?..

– Уэс, помедленнее.

– Ты смотрела ему в глаза? – Он не может выразить весь этот ужас. Объяснить, что утратил бы самого себя, если бы не отвернулся. Впервые за все время он наконец-то понимает, почему сумисты поклоняются хала. – Это был ужас.

– Знаю, – долгое время она молчит. – Хочешь отказаться?

«Да».

Господи, да. Если это означает, что больше ему не придется встречаться лицом к лицу с этим существом, тогда да, конечно, он хочет. Тем более что в ближайший месяц оно обещает стать еще более агрессивным. Но отказаться – не вариант, как не вариант бросить на произвол судьбы свою семью. Его жизнь – против жизни, достойной, чтобы ее вести. Его жизнь против жизни его сестер. Он скорее умрет, чем снова разочарует их.

– Нет, – хрипит он. – Я дал клятву им и тебе. Теперь на попятный я уже не пойду.

Ее губы приоткрываются. Судя по удивлению на ее лице, ясно, что она ждала совсем другого ответа.

– Понятно. Это благородно с твоей стороны.

– Я знаю, что серьезность мне не идет…

– Нет. Прости меня. Нехорошо было так говорить, я не хотела. Я была расстроена, вот и…

– Все в порядке, – думать, что она доверилась ему из чувства вины, невыносимо. – Я сам напрашивался целый день. Так что заслужил.

– Почему ты всегда такой упрямый? – От досады ее голос срывается. – Ничего не в порядке.

– А я сказал, что все, – бурчит он. – Может, позволишь мне хотя бы это решить самому?

– Ладно. Где ты был?

Уэс хмурится. Быстро же она перешла к критике.

– Ходил прогуляться. Надо было подышать минутку, проветрить голову.

– Минутку? Ты ушел больше чем на час, не сказав мне, куда идешь и надолго ли, а когда я выглянула в окно и увидела, как ты несешься, я думала…

– Ах, Мэгги, рано меня еще оплакивать.

– Не смей! Не смей сводить все к шутке, – она стискивает кулаки на коленях. – Оплакивать тебя я и не собиралась. Тем более если ты сам напросился, беспечно отправившись бродить по округе в потемках. Мало того, что это существо разгуливает на свободе, так ты еще успел нажить себе врагов – вообще не представляю, о чем ты только думал. Что бы мне пришлось делать, если бы ты погиб? Что стало бы с твоей семьей? Все, о чем ты мечтал и ради чего трудился, пошло бы прахом!

– Ладно, ладно, – перебивает он. – Понял. Я – эгоистичный болван. Ты этого хотела?

– Нет, я пытаюсь объяснить совсем не то, – у нее дрожит голос. Этого достаточно, чтобы обескуражить его. – Я говорю, что волновалась за тебя.

– Маргарет… – у него вздрагивает сердце. – Прости.

Он застывает, как каменный, когда она кладет ладонь поверх его руки. Ладонь теплая и мозолистая, но ее прикосновение удивительно нежное.

– Тебе следует быть осторожнее. В Уикдоне гораздо опаснее, чем может показаться.

Но он об этом уже догадывается. Опасность Уикдона таится глубже, ее источники – не только хала, Джейме или беспокойное море. Она здесь, в нем и прямо перед ним. Может, все это игра света, или же виноват адреналин. Но прямо сейчас он готов поклясться, что ее волосы спрядены из лунного света, а кожу покрывает серебристая пыльца. И как ни старается, не может припомнить, что в ней когда-то находил таким отталкивающим.

16

Уэс сидит в лаборатории ее матери, склонившись над руководством по алхимии и вцепившись в чашку с дымящимся кофе. А Маргарет гадает, когда наконец перестанет удивляться, мельком увидев его в заманчиво приоткрытую дверь, ссутулившегося за работой так же, как часто сидела ее мать. Это зрелище напоминает ей более отрадные времена, когда лаборатория была надежным прибежищем, а не населенным призраками логовом. Когда ее мать работала ночи напролет, они с Дэвидом с надеждой заглядывали в лабораторию до тех пор, пока Ивлин не замечала их и усталость на ее лице не сменялась улыбкой.

Нагретый алхимией воздух выходит в открытую дверь, как выдох. Весь дом дышит с изменением температуры, глубоко и размеренно, словно пробуждаясь от долгой дремоты. Он соскучился по своему алхимику.

Три дня назад она испытывала опытные образцы пуль, изготовленные Уэсом. Признаться, ее поразили его туманные ответы насчет плотности металлов и затрат кинетической энергии. А результаты впечатлили гораздо меньше. Пуля со сниженной плотностью сплющилась о мишень, безвредная, как дождевая капля. До той, что с повышенной теплоемкостью, было слишком горячо дотрагиваться. А модель с увеличенным трением как будто бы вообще ничем не отличалась от обычных, но Уэс что-то бормотал себе под нос и щелкал пальцами, словно узрел нечто принципиально новое.

Демонстрация уже завтра. С нее начнется череда мероприятий, и многим участникам она подарит шанс на победу – или отберет его. Если он так ничего и не придумает, их отправят в третий отряд, и тогда ей не удастся убить хала, даже если они каким-то чудом загонят его.