Особые обстоятельства

— Я считаю себя обязанной дать вам совет, сэр Кристофер, — объявила она. — Вы находитесь в очень уязвимой позиции. Да, все в курсе, что вы приняли участие в одной сверхсекретной операции. Авторы этой операции живут в разных уголках планеты. Отчетность — кроме вашего доклада — представляет собой крайне фрагментарное чтиво. В нескольких документах, которые доступны нам, не упоминаются имена участников операции, за исключением одного — вашего. Это значит, что в случае проведения официального расследования вы станете единственным представителем британского правительства, замешанным в этом деле, и единственным, на кого возложат ответственность за все произошедшее. Лайонел? — повернувшись к коллеге, произнесла Францес.

— Да, Кит, боюсь, вот такие у нас плохие новости. А хорошие, к сожалению, не так-то легко найти. С тех пор как вы ушли на пенсию, у нас ввели новые правила, касающиеся таких вот деликатных, неординарных операций. Некоторые уже действуют, остальные скоро войдут в силу. И, к нашему большому сожалению, операция “Дикая природа” подпадает под очень многие из этих правил. Что, в свою очередь, приведет к тому, что любое расследование будет проводиться за плотно закрытыми дверями кабинетов. Если вдруг вы решите подать иск — на что вы имеете полное право, — учитывайте, что слушания будут проводиться группой тщательно отобранных и одобренных юристов. Некоторые из них будут изо всех сил стараться защитить вас, а некоторые — обвинить. А вас — истца — боюсь, даже не допустят в суд. Вы не будете присутствовать, когда правительственные юристы станут представлять это дело судье. И ваших адвокатов там тоже не будет, как и вообще любых ваших сторонников. Ну а по тем самым правилам, которые сейчас находятся на стадии обсуждения, даже сам факт слушания должен храниться в строжайшем секрете. Как, разумеется, и решение суда.

Печально улыбнувшись, словно пытаясь предупредить Кита о том, что этим плохие вести не ограничиваются, Лайонел вновь пригладил волосы и продолжил:

— И, как совершенно верно заметила Францес, если против вас выдвинут обвинение, процесс будет проходить в полной тайне до самого последнего момента, когда огласят приговор. Честно говоря, это абсолютно чудовищно, — сочувственно улыбнулся Лайонел, хотя не очень понятно, относилась эта улыбка к обвиняемому или закону в целом. — Только представьте, Сюзанна, возможно, даже знать не будет, что против вас идет процесс, если, конечно, предположить, что такое вообще возможно. Или узнает, что вас объявили виновным, в самый последний момент — опять-таки, если такое произойдет. Конечно, там будет что-то вроде жюри присяжных — аккуратно отобранных секретными службами, разумеется, что сильно влияет на исход дела. А вам будет позволено, хоть и весьма мельком, изучить доказательства, свидетельствующие против вас. Впрочем, делиться своими впечатлениями и мыслями с близкими и родными вы не будете иметь права. Да и огласка сама по себе ничем не поможет, тем более что это крайне рисковое дело, вы уж простите за резкость. Кит, поверьте, я не просто так, для галочки, вас запугиваю. Мне кажется, мы с Францес оба чувствуем, что несем за вас ответственность. Правда ведь, Францес?

— Он умер, — прошептал невпопад Кит и, побоявшись, что его не расслышали, повторил чуть громче: — Джеб умер

.

— Как это ни прискорбно, да, умер, — впервые за весь разговор согласилась с ним Францес. — Хотя, возможно, и не так, как думаете вы. Нездоровый солдат застрелился из собственного оружия. К сожалению, с каждым годом таких случаев все больше и больше. У полиции его смерть не вызвала никаких вопросов, а кто мы такие, чтобы подвергать сомнению выводы полицейских? Ну а пока мы сохраним ваш отчет и будем надеяться, что его никогда не используют против вас. Думаю, вы разделяете эту нашу надежду.

* * *

Спустившись по парадной большой лестнице, Кит закрутил головой — забыл, куда идти. К счастью, Ланкастер пришел ему на помощь и проводил до входных ворот.

— Так как, вы говорите, вас зовут, мой дорогой друг? — спросил Кит, пожимая на прощанье молодому человеку руку.

— Ланкастер, сэр.

— Вы были очень любезны, благодарю вас, — сказал ему Кит.

* * *

Весть о том, что Кита Пробина видели в курительной комнате его клуба на улице Пэлл-Мэлл, появилась на экране черного “одноразового” телефона Тоби, когда тот усаживался за длинный стол в конференц-зале на третьем этаже, чтобы принять участие в обсуждении вопроса, имеет ли смысл начинать переговоры с ливийской повстанческой группировкой. Сообщение пришло от Эмили, которой новости сообщила ее мать.